Сибирские огни, 1995, № 1 - 6

что между соседствующими квартирами пришлось про­ рубить дверь. Так и стала Ирина Александровна владе­ лицей огромной квартиры. Оскорбленная неверностью мужа, в деталях осведом­ ленная обо всем какой-то доброжелательницей (не бы­ ла ли ей сама Ирина Александровна?), соседка, к удив­ лению Ирины Александровны, приготовившейся было к упорной борьбе, легко сдала свои семейные позиции, и благодарная соперница никогда не забывала напоминать новоявленному супругу о необходимости материальной поддержки оставленных детей и их гордой матери. Справедливости ради надо сказать, что Ирина Алек­ сандровна честно старалась отплатить Ивану Василье­ вичу за сделанный в ее пользу выбор. Она стала не только его женой и любовницей, но и референтом, и сек­ ретарем, и нянькой, и сиделкой, и Бог еще знает кем. Она следила за его расписанием, оговаривала встречи с аспирантами, читала и правила его статьи, печатала его бумаги, прикрывала, когда он был «не в себе». Она делала на его талант и карьеру большую ставку. Опре­ деленным образом она жертвовала своими собственны­ ми успехами на работе. И был в их жизни совсем ко­ роткий момент, когда Иван Васильевич стал реже пре­ даваться коварному соблазну застолий и когда она, светясь радостью, могла появляться с ним на людях как законная, любимая жена. Однако иллюзиям Ирины Александровны относитель­ но врачующей силы своей любви к Ивану Васильевичу — или его чувств к ней —не суждено было сбыться. На­ дежда на легкое избавление супруга от глубоко внед­ рившегося порока не оправдалась. Скоро все вернулось на круги своя. Даже более того. Теперь уже с каким-то садистским наслаждением муж отравлял себя алкого­ лем, как бы пытаясь таким способом усыпить свою не­ чистую совесть. Жалость, боль, тревога за оставленную семью терзали его постоянно и, напившись, он терял контроль над собой, видя в Ирине Александровне уже не любимую женщину, верную спутницу и друга, а ко­ варную разлучницу, искусительницу, подколодную змею, словом; главную виновницу распада его большой и дружной семьи. О, как он ее ненавидел! «Постылая дрянь, стерва разнелюбая!» — неслось по всей квартире, и некуда было деться от этих яростных выкриков, и му­ чительно стыдно было перед соседями, а главное —пе­ ред матерью и дочерью, испуганно затаившимися на 138 -