Сибирские огни, 1994, № 7 - 12

ния, которого «два раза раскулачивали», и мать которую «назы­ вали кулачкой на стройке в тридцатых годах, она же всю смену — за тачкой, как лошадь, до дрожи в ногах», и «дядя Гриша одно­ ногий», вторую ногу оставивший «у рейхстага за углом» и многие, многие другие герои новосельцевских стихов. Не только, однако’ это портреты. Нередко — жанровые сценки, зарисовки, обнажаю­ щие определенные срезы социальной жизни. Через такого рода «картинки» и рассказы о человеческих судьбах Б. Новосельцеву удается воссоздать противоречиво-сложный образ эпохи в истори­ ческой ее протяженности. Ту же, собственно, глобальную задачу пытается решить Б. Но­ восельцев и в прозаических своих произведениях. Знакомясь с ними, читатель окунается в экзотично-пестрый, хо­ тя и прекрасно узнаваемый мир, населенный жуликами и афериста­ ми всех мастей, обитателями послевоенных городских окраин и современных трущоб-нахаловок, фабричными рабочими, паразити­ рующими на теле трудового люда чиновниками... И многое из то­ го, что нашло отражение в его стихах, становится предметом раз­ говора в прозаических произведениях Б. Новосельцева. В них автор умеет взять читателя за живое и неожиданными ситуациями, и сюжетными поворотами, и неистощимой выдумкой, и искрометным юмором, нередко обращающимся в откровенную сатиру, и колоритными характерами-типажами, в которых отража­ ется и преломляется несуразное наше бытие. С особой, пожалуй, отчетливостью и наглядностью проявляет­ ся все это в новеллистике Б. Новосельцева. Удивительные подчас вещи происходят в его коротких новел­ лах, названных им «рассказцами». На изумление товарищам по работе и к черной зависти начальства неожиданно стал летать ра­ бочий Дуркин («Летун Дуркин»), А домоуправ Сенькин из рассказ­ ца «Живой дом» превратился однажды в подведомственной его конторе жилой дом и отныне на деятельность коммунальных служб и нужды жильцов смотрел глазами этого старого дома. Слесаря же сантехника дядю Колю («Якорный бабай») ураган всеобщей суве- ринизации вознес... на престол императора президентов... Фантас­ тическое в рассказцах то и дело переходит в гротеск, что позво­ ляет писателю с самых неожиданных сторон показать все усугуб­ ляющийся идиотизм современной жизни, глядя на который, так и хочется воскликнуть, вспоминая любимую дядиколину присказку: «Да что же с нами происходит, якорный бабай!» Сказанное в равной степени относится и к «полнометражным» рассказам Б. Новосельцева и прежде всего к его «уголовному» циклу. Написанный ярко, увлекательно, динамично, с прекрасным знанием изображаемого предмета, цикл этот чем-то сродни знаме­ нитым «Одесским рассказам» И. Бабеля. Однако в отличие от по­ следнего, Б. Новосельцев не стремится поэтизировать уголовный мир, а через криминальные коллизии пытается выйти на больные проблемы современной жизни. Вот рассказ «Классный час». Забравшийся в квартиру домуш­ ник оказался застигнутым на месте преступления хозяйкой — быв­ шей своей... учительницей. Она пытается воздействовать на него и устраивает для героя рассказа своеобразный «классный час», на который собирает однокашников неудачливого воришки. Однако ее воспитательный эксперимент с треском проваливается. Глядя на самодовольно-циничные сытые физиономии чиновных хапуг и взя­ точников, коммерсантов-прохиндеев, каковыми стали благополучные 190