Сибирские огни, 1994, № 7 - 12

впору подходит к порванному месту на вашей куртке. Ну, что теперь скажете, Курысько? Будете отрицать? Это ваше право. Но у меня столько фактов, что песен­ ка ваша спета. — А если я все начистоту расскажу? —вдруг спро­ сил бандит. — Рядиться не будем. Но, думаю, суд учтет ваше чистосердечное признание. — Это все Цыган. Он велел мне старуху убить. — Но ведь Лашину Антонов даже не знал. — Это я, дурак, ему ляпнул. Мол, старуха к Мари­ не приезжает. — И это называется чистосердечное признание? — усмехнулся Кулиш.—Ладно, те-те... спросим у самого Цыгана. — А он арестован? — Боитесь? Арестуем, никуда он от нас не денется. Ну а мальчишку, школьника Сережу Богданова, зачем убили? Он что, тоже толстый кошелек имел? — Комолый его в артель хотел привлечь. Парень он сильный был, боксом занимался. Даже дважды на дело ездил. А потом в кусты. Уперся и ни в какую. Он же всех выдать мог. Цыган и решил убрать его, а од­ новременно всех связать кровью. Все участвовали в его убийстве. — А конкретно, вы участвовали? — Как все,— сказал Курысько и опустил голову. — Ну, а Комолого кто отравил, знаете? — Так Лебедев, у него же яд был. Цыган и велел ему это сделать. Чтобы он нас всех не выдал. — Хорошая у вас была «артель»,— ехидно сказал Кулиш и вызвал конвоира.—Уведите! Цыган еще два месяца уходил от правосудия. Но в мае и он был задержан железнодорожной милицией. Кулишу оставалось уточнить кое-какие детали и можно было дело передавать в суд. 10 * 147