Сибирские огни, 1994, № 7 - 12

— Не может этого быть, Сергеич сказал, что ее надо неделю оттаивать. — Да ты что, Дмитрий Иванович. Я ждать не могу. Она же через неделю почернеет и будет не лучше голо­ вешки, вроде африканки какой. Родная мать, родствен­ ники не узнают. А о соседях й говорить не приходится. — Ну ты, Семеныч, молодец. Выручил,— обрадовал­ ся капитан.— Эту фотографию не стыдно и по телевизо­ ру показать, в газете напечатать. Сейчас я следователю позвоню, обрадую парня. Садись пока, старина, Юрий Иванович через три минуты здесь будет. Фотограф присел к столу и пятерней пригладил мяг­ кие взлохмаченные волосы, подернутые сединой. Заякин был в синем халате, который с трудом застегивался на довольно выпуклом животе. Василий Семенович халат застегивал редко, однако при виде начальства старался быть собранным, аккуратным и дисциплинированным. Руки обычно держал на коленях, стараясь спрятать жел­ тые от химреактивов фаланги пальцев в кулаках. — И как это ты, старик, ухитряешься те-те... такое чудо совершить,— допытывался Кулиш,—Мертвую жен­ щину и... Заякин молчал и улыбался. Ему приятны были сло­ ва старшего оперуполномоченного. Карие глаза его лу­ чились радостью и довольством. Управление прокуратуры и ОУВД находились в од­ ном здании. Поэтому Пименов появился в кабинете Ку­ лиша уже через пять минут после звонка. Следователь был молодым работником прокуратуры и еще не привык соблюдать чиновничий этикет, был легок на ногу и не кичился прокурорским званием. Юрию Ивановичу двад­ цать шесть лет, он имел высокую худую и чуть сутуло­ ватую фигуру, носил очки без оправы. Волосы на голове русые, прямые, зачесывал он их назад. Впереди боль­ шие залысины. Лицо у него длинное и сухое. В среде оперативников Пименов считался невредным, неглупым следователем. С ним, как говорили, можно «кашу сва­ рить». Поздоровавшись за руку с капитаном и криминалис­ том, следователь спросил: — Так что у вас интересное появилось? — Вот, Юрий Иванович, взгляни,— Кулиш протянул Пименову стопку фотографий.—Да мы с такими кар­ точками быстро это дело размотаем. — Не говори гоп, пока не перепрыгнешь,—улыбаясь, 8