Сибирские огни, 1994, № 3-6

Но когда сердце дрожало звуками арфы, я, бедный зверолов, только безмолвно протягивал руки к солнцу... Нет, мы должны иметь поэта, мы должны найти его, бедные звероловы, без этого не полно человеческое счастье, без этого не вырвутся слезы полною утешительною струею, без этого не полна наша молитва! Я решил отыскать с этой минуты восточного поэта. Его нужно во что бы то ни стало найти бедному репортеру, ибо душу Кондрата не прошибешь никакой прозой, ему нужны гусли, чтобы он под звуки их пустился вприсядку и три дня плясал без отдыху, как Садко, орошенный потом,— тогда только он почувствует: ему нужны грозные бичи Эвменид, чтобы продрать его толстую шкуру. И я отправлюсь на поиски, я заеду после нарочно в Петербург; там есть всевозможные магазины и редакции и, наверное, там есть утекший из моей родины поэт. Я уверен даже что он там есть, но только отлынивает. Нет! я найду его, выкопаю из земли, не хочу я больше терпеть оскорблений и обид от варнака Петра Решето. Я попрошу, чтобы он воспел мой балаган, воспел мою родину полной грудью и страстной песнью. Не будешь ты больше тогда смеяться над нами, калужский соловей! Недокуда быть моей родине без поэта, и, если отыщу, пусть она и знает беспредельную любовь своего репортера. Но меня занимает другой вопрос теперь: по какой случайности в мою родину не проникали даже приезжие поэты и в литературе нашего отечества не запечатлены картины ее жизни, в поэзии — се красоты, живопись не славится ее пейзажами. Странная судьба этой « з а быт о й с т р а ны» , как приняли ее титуловать скорбные петербур­ гские газеты. Ни Пушкин, ни Лермонтов, избороздившие Россию «от финских хладных скал до пламенной Колхиды», посетившие Чатырдаг, скучную Бессарабию, величавый Эльбрус, не заехали на Восток, а роскошный Алтай и дикое приволье степей и девственная куща лесов — сколько могли бы навеять поэтических картин и образов... Целая страна разнообразных картин, величественных гор, роскошных долин вроде бухтарминских, романтических озер, вроде Колыванского, была забыта. ..Говорят, что Пушкин просился раз в Китай с членами посольства, но ему это не удалось. Пребывание его на Востоке, наверное, бы отразилось в его творчестве, картины и предания Крыма внушили же ему «Бахчисарайский фонтан», а Кавказ навеял целый ряд прекрасных произ­ ведений. Может быть, его муза оставила бы какую-нибудь 17