Сибирские огни, 1994, № 3-6

сразу и безоговорочно, что кр ай н е редко бы вает в п оэти ческой среде, они п р и н ял и его: сн ач ал а к ак равного среди р авн ы х , потом — как лучш его среди н и х . И это при всем п ри том , что бы л он и колю ч е-угловаты м , и всп ы льчи вы м , и не сл и ш ко м -то у ж и вчи вы м . Т ем не м енее для такого безоговорочного п р и зн ан и я со б р ата-н о ви ч ка у при м орски х поэтов бы ли веские осн о ван и я: к ак сугубо л и тер ату р н ы е , так и чисто человечески е П р и стр астн ы й к Р оди н е, к др у зьям , и в м ел о чах , и в сам ом главном , я весь, как м ал ен ьк и й и зъ ян , на п лен ку сн яты й круп н ы м планом Вот весьм а то чн ы й по сути автопортрет Г Л ы сен ко. В прочем , больш им , м ногогранны м , м ногоцветны м и м ногозвучны м автопортретом в зн ач и тел ь­ ной м ере м ож н о сч и тать и все его творчество, где каж дое стихотворен и е поэта — это п р ям ая р еч ь, о б р ащ ен н ая прям о к вам . это откровенны й разговор, проп оведь в ф о р м е исповеди н а м атер и ал е собственной ж и зн и В сти х ах Г Л ы сен ко мы не встретим некоего «ли рического» героя Е сть сам поэт, и это п р и н ц и п и альн о важ н о . О собое обаяние особая п ри тягательн ость его сти хов как р аз и заклю чается в п редельной л и чн остн ое™ , в безусловной ж и зн ен н о й обеспеченности каж д о й строки С вою б и о гр аф и ю и устно, и письм енно Г Л ы сен ко и злагал очень редко. В ероятн о, и з-за н екоторы х в н ей «изъянов» Д а в том и не бы ло особой н у ж д ы , потом у что все о нем главное м ож но бы ло узн ать из его сти х о тво р ен и й . И о сиротском послевоенном детстве, когда он «зло работал» «как р авн ы й средь м у ж ч и н » , «в тр и н ад ц ать лет» мог «ходить за плугом », а «в четы р н ад ц ать со взрослы м и коси л»; о бабуш ке с дедом , п ередавш их ем у у в а ж е н и е к тя ж к о м у черном у труду. В последствии, с полны м на то о сн ован и ем , п оэт ск аж ет: «Вот хлеб м ой — я вы рос на черном ». А ещ е, и м ея за п л ечам и геологоразведку, опы т м оряка и рабочего л и те й щ и к а , с н ем ен ьш и м осн ован и ем н ап и ш ет’ «Я д ер ж ал в руке и сер п , и м олот — и ковать ум ею , и косить» Д а л ек и м годам детства и ю ности Г Л ы сен ко посвятил нем ало стихов. «М не не п р орвать ко л ьц а во сп о м и н ан и й , не о тл о ж и ть бы лого н а п о то м » ,— п ри зн авал ся поэт Д а и бы ло ем у, бы ло что вспом нить (« я пом ню таки е д ет ал и , к ак и е не п ом ни т н и кто») Н о здесь не воспом инания ради во сп ом и н ан и й Е сть две важ н ы е п р и ч и н ы , по которы м Г Л ы сен ко обращ ается п ам ятью в прош лое. В о-п ервы х, потом у, что «там каж д ы й куст и кам еш ек н ау к а» (н ау ка ж и ть и работать, н ау ка бы ть чело веко м ), а во-вторы х, потом у, что им ен но тогда, подростком , он «первы й р аз подум ал о н ар о де, как о себе, в единственном числе» И о щ у щ ен и е этой кровной связи со своим вели ки м народом , с его и стори ческой судьбой, осталось в душ е Г. Л ы сен ко навсегда, всп ы хи вая и обостряясь порой в сам ы е, казалось бы , н ео ж и д ан н ы е м оменты : О брубка стали: гу л ки й звон ч е к ан к и , багровы й дым и пы ль — не продохнуть; в л и тей н о м ж ар ко . «К ак под К урском в тан ке» — на п ер ек у р е с к аж ет кто-нибудъ. И связь врем ен, у тер я н н ая м ною . 184