Сибирские огни, 1994, № 3-6

Я увидел тогда свой край несчастным и полюбил его еще более за несчастья, как Дездемона. Я не мог сказать с Тютчевым: Эти бедныя селенья, Эта скудная природа! Нет, природа собрала все свои богатства, соединила все, чтобы людям жить счастливо, и однако народ беден. К чему же ликующая природа, к чему эти напевы о любви и счастьи соловьев, смеют ли улыбаться цветы, когда люди несчастны? Вот жгучие вопросы, которые зарождались в душе моей. Я научился ценить образование, узнал все блага цивилизации, я узнал, как роскошно расцвела она на дальнем западе, как там хорошо живется людям, и я теперь спешу туда. Отчего-же нерадостно бьется мое сердце, оставляя Восток, с тупой болью изнывает оно? Не потому ли, что впоследствии мечты мои об этой цивилизации шли рядом с мечтами о счастьи моей родины. Я рисовал ее богатою, изукрашенную, как алмазами и жемчугом, всеми благами, всеми сокровищами цивилизации. С этого времени я любил ее будущее. Вот чем она дорога мне. Я поклялся тогда служить ее счастью, способствовать достичь цивилизации бедному непокрытому балагану... Вот почему, удаляясь от своего балагана, я испытываю особенную грусть, этот отъезд напоминает мне отъезд в другие страны... Шумит камско-волжский пароход, мчится он меж высокими камскими берегами, белая пена крутится из-под колес его, разноцветная публика суетится на палубе. Весело ей. Грустно только одному восточному репортеру. Задум­ чиво смотрит он в даль на исчезающие горы и синие леса, а те л е с а давно уже скрылись из виду. Не слышно более кто бы произнес дорогое имя его родины. Изредка и странно звучит здесь это имя, бежит и что же? На носу парохода какой-то генерал распекал кого-то и помянул имя дорогое... Свирепо и грозно звучит это имя в устах его и заставляет бледнеть, кому оно угрожало. Вот еще где-то произнесено это имя... Какая странная судьба этого имени, у одного оно заставляет сердце замирать ужасом, у другого биться любовью... Но репортер одинок здесь со своею любовью. За пароходом тянется баржа; странного она вида, точно курятник. Палубу ее кругом ограждает плетеная железная сетка, за ней мелькают люди. Это баржа для ссыльных. 12