Сибирские огни, 1994, № 1-2

Навернутся соленые звезды. Спросит волк, прерывая свой вой: — А не время вернуться ли! — Поздно! — Я отвечу, мотнув головой. Будет мрак набиваться мне в очи. Шелохнется шиповник во мне, И душа моя взвоет по-волчьи, Только волк прикорнет в тишине. Будет солнце чугунным и черным, Будут ветки метаться в бреду. — Сам ты злой! — скажет волк обреченно. И к тебе я один побреду. Побреду через рытвины, кочки. Через весь буреломный разброс.» Волк примчится. Совсем не по-волчьи Нас оближет, визжа, словно пес. И загривок волчары ероша, Скажешь ты: «Удивительный зверь! Он похож на тебя, но хороший, Пусть живет вместе с нами теперь!» * * « Сапоги-скороходы хотел бы иметь, Чтобы с каждым дружком повидаться успеть. Самобранка бы тоже не лишней была, Чтоб извода не знали богатства стола. Ну а как бы сгодилась живая вода. Чтобы лучших людей сохранить навсегда!.. Да любое бы чудо сумел сотворить — Мне б волшебную палочку где-то добыть. Но сжимаю в руке, у беды на краю. Стержневую, дешевую ручку свою... Засыпаю в гостинице «Русь», В Кривошеине, старом селе. Где прозрачная тихая грусть Полнолунье за мерзлым окном, Аравийские пальмы в стекле. Все затихло, все сковано сном К непрозрачной подмешана мгле. В этом старом сибирском селе, Засыпаю, приемник включив. Чтоб до света будил он меня. И бушует Персидский залив, И в Прибалтике всплески огня. А во сне моем пули свистят. Рвутся бомбы, жилища круша: Это горестный радиояд, Словно губка, впитала душа.