Сибирские огни, 1994, № 1-2

— Что будем делать? —спросил дедушка.—Нельзя же, чтобы он спал здесь, на собачьей подстилке. Надо перенести его в садик и положить в гамак. Пусть там и спит. Наши голоса разбудили мальчонку. Он живо под­ нялся и принялся кулаками тереть глаза. Исподтишка, как мне показалось, наблюдая за нами. — Ты чей? —спросил дедушка. Ответа не последовало. — Не три глаза,—строго сказал дедушка,—руки-то вон какие грязные. Мальчонка послушался. Косясь на нас угольно-чер­ ными глазами, он обнял Дружка, словно искал у него защиты. Нет, такого смуглого, курчавого я в деревне не видела. Может, в гости к кому-нибудь приехал? На вопросы дедушки — чей он? почему убежал из дома? —мальчонка не отвечал. — Тебя как зовут? Мальчонка улыбнулся мне, сверкнув ослепительно­ белыми зубами, и сообщил: — 'Алька. Хлеба дай, Алька жрать хочет. — Надо его накормить,—сказал дедушка.—Пойдем, Алька, умоешься. Дедушка взял мальчонку и потянул к умывальнику. Умывался Алька без особой охоты, и все следил за мной, как я режу хлеб и наливаю в кружку молоко. На все дедушкины расспросы —откуда Алька, кто родители, как к нам попал —удалось лишь узнать, что убежал он в тайгу. А откуда убежал —неизвестно. Он гримасничал, встряхивал кудрями, разводил ру­ ками, пожимал худенькими плечиками. Дедушка засмеялся. — Ну и пантомима. Алька цыкнул языком и с явной обидой выпалил: — Сам ты пантонина. — А ты зря обиделся. Пантомима — это представле­ ние без слов. Понял? Алька тряхнул смоляными кудрями. — Так вот, друг любезный, откуда ты? Из нашей деревни? Алька снова мотнул головой и что-то бормотнул на непонятном языке. Я уловила слово «рома». — Ты знаешь,—сказала я дедушке,—■ он, наверное, цыган. 83