Сибирские огни, 1994, № 1-2

— Все равно мне теперь не уснуть. Посижу у кост­ ра, вспомню детство. О детстве дедушка сказал не без умысла —чтобы за­ добрить меня. Ведь когда-то он мальчиком пас за кусок хлеба чужую скотину. — Ладно,—сказала я,—пойдем вместе. — Ты-то зачем? — Мне надо. Никогда я не была в ночном,—поясни­ ла я. И дедушка понял. Это очень хорошо, когда люди друг друга понимают. Наверное, это даже самое глав­ ное в жизни. Я быстренько оделась. , Каурка сразу догадалась куда мы ее поведем. Она не взбрыкивала, спокойно подпустила к себе дедушку. :(А ведь Каурка никого, кроме хозяина, к себе не под­ пускает). Мы шли по залитой лунностью деревенской улице. Из-за серых плетней выглядывали желтые подсолнухи, как маленькие луны. В старой полуразрушенной школе спали черные козы. Они удобно расположились на по­ доконниках. И в пустых проемах окон были отчетливо видны их бородатые и рогатые морды. Я поискала гла­ зами маленького козленка —пленника березы. Но разве найдешь... Вот и спуск к берегу. Под луной серебром плави­ лась река. На берегу дедушка снял уздечку с Каурки и, потрепав ее по холке, сказал: «Беги!» Но, наверное, Каурке этого и не надо было говорить. Она с места взяла махом: грива и хвост распластались по воздуху. На какое-то мгновение мне почудилось, будто копыта Каурки не касаются земли, почудилось, будто летит она над стелющейся травой. И тут я вспомнила нашу с тобой игру: «а помнишь»... «А помнишь, когда я была зайчишкой?» «А помнишь, когда я была птицей?» И мне захотелось сказать тебе: «А помнишь, когда я была вот такой же Кауркой и но­ силась под луной по лугам...» Дедушка пошарился в кустах, вытащил припрятан­ ные там удочки и спустился к реке. Я присела на широ­ кий пень, что торчал подле старой талины. Слушала... Смотрела... В первые минуты у меня было ощущение, что по земле идет тишина. Но скоро я услышала дале­ кое ржанье лошадей, позвякиванье ботала, за рекой в бору ухнул филин. Потом все стихло. Ненадолго. В ку­ 81