Сибирские огни, 1994, № 1-2

далась —и все чисто, никакого наръіва. А потом оказа­ лось что про Индию Тоська тоже все наврала. Она не трусиха. На верхушку тополя ни один мальчишка не может забраться, а она забирается. Еще был случай: кошка высоко на дерево залезла, а слезть боится. Мяу­ чит, как плачет. Кошкина хозяйка, старая пенсионерка, зовет ее «кис-кис», и сама чуть не плачет. Просит маль­ чишек: «снимите киску», а они боятся, а вот Тоська за­ лезла и сняла. Тоська никого не боится. Всегда мальчишек зади­ рает. В углу дворового пространства боком стоит дере­ вянный частный домик. Вокруг него высокий забор. И вот Тоська объявила мальчишкам: «Идите смотреть, цирк буду показывать». Все ребята, конечно, пошли за ней. Привела Тоська к забору частного домика. Все сто­ ят. Ждут. «Ну, показывай цирк». Тоська залезла на за­ бор и, растопырив руки, пошла по самой кромке забора, как настоящая циркачка по канату. «Упадет!». «Свер­ зится!». «Не дойдет»,—кричали ребята. Не упала. До­ шла. Уселась на заборе и принялась дразниться: «А вам не пройти! А вам не пройти! Струсили? Ага!» Мальчи­ шки, конечно, полезли на забор. Но ведь никто не смог пройти! Настя так раздумалась о Тоське, что не заметила, как вошел папа. — Ты что не спишь? —спросил он. *—Сон не приходит, мне скучно... Папа догадался о чем она. — Хорошо,—сказал он,—я тебе почитаю. Никто так интересно, как папа, не умеет читать. Да­ же мама. Если папа читает про медведя, он рычит и по­ казывает, как медведь ходит на задних лапах. Папа уме­ ет лаять, хрюкать и свистеть, как птицы. Мама не часто смеется, но когда папа читает или что-нибудь рассказывает —она хохочет и говорит буд­ то у нее от смеха скулы болят, а еще говорит, что папе надо было не на инженера учиться, а на артиста. Папа сказал: — Почитать мы успеем. Но сначала полечишься. Я ігебя буду по-своему лечить. Вот увидишь: завтра по­ правишься. Папа заставил Настю выпить клюквенный морс, по­ ставил ей горчичники, напоил чаем с малиновым варе- 5