Сибирские огни, 1994, № 1-2

Он проснется и будет мамина кровать с большими теп­ лыми подушками, печка с цветными занавесками и фи­ кус в углу. Все такое привычное. И мать скажет: — «Давай, Санюшка, я тебя с собой положу». Но он не просыпался. А все шел и шел. Шаг, еще шаг, еще и еще... Но что это? Куст зашевелился. Раздался легкий треск... и к Саниным ногам выкатилось что-то круглое и мохнатое. Он закричал: «Мама», и упал. Он не знал, сколько он пролежал, боясь шелохнуться. Все было тихо. Никто не давил его и не душил. Сна­ чала он открыл один глаз, потом другой. Прямо против него, свернувшись клубочком, лежал еж. — «Ежик, ежик»,—позвал Саня дрожащим голосом. Он поднялся и пошел, еж побежал за ним. И от то­ го, что еж бежал следом, как собачонка, стало не так уж страшно. Но вот и куст. Тут только Саня спохватился: ножа- то нет! Наверное, потерял его, когда падал. Попробовал вырвать куст из земли. Но куст не поддавался. Только руки поколол. Пришлось вернуться. Долго ползал на коленях, шаря руками по траве. Нашел, нашел! Побе­ жал к старой пихте. Копал землю, обламывал ногти. Шипы кололи лицо, руки, плечи... А сзади были крес­ ты, могилы и притаившаяся тишина. И он боялся огля­ нуться. ...Утром, когда мать заглянула в кладовку —Саня спал. Но боже мой, какой у него был вид! Лицо и ру­ ки—в царапинах. Рубашонка порвана. Колени —в зем­ ле. Рядом с топчаном лежал куст шиповника, вырытый вместе с корнями. Саня дышал ровно. Видно, его сморил глубокий сон. Нет-нет и он вздрагивал. По лицу его пробегала легкая судорога. Ничего не понимая, мать переводила взгляд с сына на куст и снова на исцарапанные руки и поби­ тые ноги своего мальчика. А когда поняла —тихо при­ крыла дверь и вышла на крыльцо. Постояла. Тяжело опустилась на ступеньки крыльца. Как же сказать Са­ нюшке, что опоздал он со своим кустом—тело писате­ ля уже увезли в город. 3* 67