Сибирские огни, 1994, № 1-2

но. Но старшая сестра —девочка добросовестная—ста­ рательно выполняла урок, а меня влекло чудо красок, рождение цвета. А что такое шар? И я пририсовывала к нему ножки, хвостик и рожки. Лишь много позднее поняла, что эти уроки придумала бабушка, чтобы дать заработать Полине Алексеевне, тогда же я узнала, что она наша очень дальняя родственница. После революции уроки рисования как-то сами со­ бой прекратились. Полина Алексеевна стала появлять­ ся в нашем доме по большим праздникам. Но вот что удивительно: знала я ее на протяжении лет двадцати пяти, но всегда она казалась мне старухой. Приходила она обычно за час до обеда. «Чтобы не опоздать»,—как, со свойственной детям жестокостью, посмеивались мы. Забавлял нас и ее нелепый вид: допо­ топный салопчик, кокетливая бархатная шляпка, оторо­ ченная облезшим собольим мехом, под стать шляпке — горжетка с болтающейся злой мордочкой одноглазого зверька. Ее платья мы бесцеремонно разглядывали! смесь потертого бархата, атласных ленточек и лежа­ лых, пожелтевших от времени, кружев. Бабушка выходила в прихожую, приветливо здоро­ валась и помогала гостье размотать ветхие шали. Про­ водив Полину Алексеевну в столовую и извинившись, ба­ бушка отправлялась в кухню. Наша гостья подсажива­ лась к этажерке и тихо шелестела страницами журнала «Пробуждение», обложка этого журнала —мягкая, пух­ лая, кремово-розовая —походила на пирожное. Так и хотелось —откусить кусочек обложки и пожевать. Пи­ рожные в эти голодные годы были давно забытым ла­ комством. За обедом молчунья Полина Алексеевна, видимо, считала своим долгом поддерживать «светский» разго­ вор: о погоде —какой ужасный мороз (ветер, дождь)? «В Никольской церкви «божественный хор». Изредка она меняла пластинку и сообщала новости прошлогод­ ней давности —о «кошмарном убийстве» или «жутком пожаре». Выдав весь свой репертуар, она умолкала. Ела она, явно наслаждаясь едой. Маленькими рука­ ми, обветренными и в цыпках от стирки и топки печей, она отщипывала от хлеба крошечные кусочки и отправля­ ла их в рот. Медленно пережевывала, прикрыв от удо­ вольствия глаза. Однажды за обедом мы затеяли дурацкую игру! каждая из нас —трех сестер —изображала Полину 38