Сибирские огни, 1994, № 1-2

виться Николаю Угоднику, вымолить, чтобы уберег от вражеской пули ее сына Николая. У иконы Божьей ма­ тери молила заступиться за дочь: Мария бедовала В осажденном Ленинграде—всю блокаду от первого до последнего дня. Снова до моего слуха доходят слова седенького свя­ щенника: «Со святыми упокой Христе души...» «Со свя­ тыми»... Я слушаю и думаю: это ведь свекровь моя — Александра Семеновна —и есть святая. Без нимба, без поклонений, в безвестности прожившая семьдесят семь трудных лет, полной мерой хватившая лиха и кроме добра людям ничего не творившая. Обряд окончен. Последняя дорога. Гроб на ухабах встряхивало, сыновья —Николай и Анатолий —бережно поддерживали его, как бы в последний раз обнимая мать. Припорошенные за ночь выпавшим чистым снежком белые холмики могил. Особенно черными на белом сне­ гу казались кресты и черные вороны. Ветер с шорохом трогает заржавленные металлические венки. Не знаю, как у кого, а когда я слышу, как комья мерзлой земли ударяют в крышку гроба—у меня внут­ ри все леденеет. За поминальным столом мало стариков и много ста­ рушек в черных платках. Поминальный обед, как пола­ гается: холодец, квашеная капуста, селедка, обжигаю­ щий борщ, котлеты. Ели молча, выпив, разговорились. Кто-то тихо произнес: «Хлебнула наша Александра Се­ меновна горького до слез», «Да и Петру Павловичу с детства всякого пришлось хлебнуть». Свекор подтвер­ дил: «Десяти годочков отдали в Питер, в люди. По но­ чам в чулане слезы кулаком утирал, по дому, по дерев­ не тосковал. Никак к городу не мог привыкнуть». И по­ вернувшись ко мне (меня усадили рядом с ним), ска­ зал: «А ты помнишь, как бывало с то...» Он оборвал се­ бя на полуслове. То ли вздохнул, то ли всхлипнул и глухо пояснил: «Ее это место было. Полвека рядыш­ ком...» Вислые плечи старика дрогнули. Старухи завсхлипывали, потянулись за платками, кто-то запричитал. Мария, словно желая перевести все на другую ноту, громко произнесла: «А мама певунья была...—и, видимо, не желая обижать теток, добави­ ла :—Да и тетя Катя, и тетя Нюша». А они враз ото­ звались: «Не скажи, такие, да не такие...» «Бывалоча мать запоет: «Меж высоких хлебов затерялося...» —уму- 34