Сибирские огни, 1994, № 1-2

— Спасибо,—Тоська церемонно поклонилась.—До­ мой надо. Мать заругается. — Тогда возьми яблоко,— папа протянул Тоське краснобокое яблоко. — А можно я его Луцик отнесу? — Ешь на здоровье, для Луцик мы найдем. Когда за Тоськой закрылась дверь, мама заметила* — Девочка она озорная, но сердце у нее доброе. — Тоська храбрее всех мальчишек во дворе,—ска­ зала Настя. Ей приятно, что похвалили подружку. — Ну, а ты храбрая? —спросил, улыбаясь, папа. Настя вспомнила, как тряслась от страха там, на лестнице. — Не... Я не храбрая... Мама сказала, что некоторым давно пора ложиться спать. Настя послушно отправилась в свою комнату. Как же они спят на полу? Впервые за еще такую короткую жизнь Настя ощу- ігила, подумала, как приятно лежать в удобной постели, под легким, но теплым одеялом, на мягкой подушке. Бедная Луцик. И снова мысли привели ее на лестницу, где она стояла на стреме. А вдруг папа узнает? Может, лучше бы поскорее узнал? Она лежала, как бы притаившись, с открытыми гла­ зами. В ванне лилась вода. Там мама моется. За бал­ конной дверью щебетала какая-то пичуга. Вошел папа. •— Ты что не спишь? — Папочка, посиди со мной,—попросила Настя. Папа сел подле кровати на низенький стул. Погла*. дил ее по голове, посмотрел внимательно. — Ты что-то хочешь мне сказать, малышка? — Хочу. Только это ТАРІНА. Ты никому, никому... — Никому, никому...— пообещал улыбаясь, папа. — Папа, ты обещал...—Настя всхлипнула.—Папоч­ ка, я стояла на стреме... — Как? Что такое? —Улыбка исчезла с папиного ли­ ца, оно стало хмурым, озабоченным.—Объясни в чем дело. Тебя кто-то заставил? Настя заговорила еле слышно, путаясь в словах. Ну, как же папа не знает Бобриху? Такая толстая-толстая, а зубы у нее золотые. Да, да они на лестнице спали. Правильно: на лестничной площадке. Они спят, а мимо них собак ведут. Ага, и мусор носят. Представляешь: 28