Сибирские огни, 1994, № 1-2

— Тося, смотри, Владя,—испуганно зашептала Нас­ тя.—Он же меня видел... Там, на стреме... '— Тише ты,—зашептала Тоська,—слышишь, он сказал: «не видел». Это она про нас, понимаешь, спра­ шивала. Прыгай. Ну будто ничего не случилось. — Он в нашу сторону идет,—испугалась Настя. — Пусть. Нам-то что,—Тоська наклонилась, делая вид, что поправляет резинку. Владя в спортивном костюме вел велосипед. Прохо­ дя мимо девочек, он сказал. — Виват, красавицы-проказницы! —и подмигнул На­ сте. Настя обомлела: он догадался, конечно же, дога­ дался. И Бобрихе сказал: «не видел». Скорее бы день прошел. Страшно все думать про это. Хорошо, что То­ ську домой позвали». Настя тоже поплелась домой. — Ты что скучная? —спросила мама. — Та-а-к,—как жаль, что нельзя маме рассказать. Тайна. Клялась же. Зачем клялась? Настя подошла к полке, взглянула на икону. Ей по­ чудилось, такие прекрасные глаза смотрят на нее печа­ льно. «Я больше никогда не буду»,—прошептала она, той, что так печально смотрела на нее. Только они собрались ужинать, как приехал папа. Мама обрадовалась, повеселела. Сели за стол. Папа спросил: — Ну как вы тут без меня жили? Настя хотела рассказать про Луцик, а мама загово­ рила про дачу. Надо тете Поле починить крышу. Где старухе самой справиться. Папа сказал: «Непременно, непременно». И опять Насте не удалось вставить слове­ чко. Мама начала про лекарства. Как работать? Боль­ ные приходят, просят... А лекарств нет. Слушать скучно. Папа что-то заметил и спросил: — А ты, дочка, чего хмуришься? Настя пробормотала: «Луцик...» И дальше не могла говорить. Слезы навернулись на глаза. — Что это ты размокропогодилась? —Папа погла­ дил Настю по голове. А она и словечка не могла вымолвить. Ее душили слезы. Жаль Луцик: почему-то казалось, что она спит где-то на черной лестнице. А еще донимал Настю страх: вдруг узнают, что они с Тоськой натворили.