Сибирские огни, 1994, № 1-2

ская ценность? Есть еще одна высокая нравственная ступень — самоотдача, бескорыстное жертвование собой ради других. Даже если это самому себе грозит гибелью. Об этом, собственно, и идет речь в главе «Апрель». Два друга занимаются странным вроде бы делом — они сами себя назначали «смотрителями улиц»; после штатной службы в конторе отыскивают на дорогах незакрытые канализационные люки и закрывают их, предотвращая тем самым немалые беды. Они не получают ни платы, ни благодарности, но именно это дело счи­ тают для себя главным. Во время очередного обхода один из «смотрителей» попадает в колодец. Его жизнь в опасности. В весеннюю распутицу, да при наших отвратительных дорогах, «скорая» не успевает, и спасти пострадавшего может только чудо. И чудо случается. Сре­ ди прохожих находится человек, способный на какой-то проме­ жуток времени продлить жизнь другому человеку, передав ему часть собственной. Не это ли, невольно думаешь, читая подобные эпизоды, и есть самое удивительное и благородное, самое высокое из всех «обыкновенных чудес»? «Календарь чудес» в фантастическом повествовании В. Колу- паева «Жизнь, как год» завершается новеллой-притчей «Декабрь», рассказывающей о «живом доме». На вид это самый обычный, правда, старый, деревянный дом в деревне. Но в нем остались души его бывших хозяев, старика со старухой, долго и согласно проживших здесь, вырастивших детей и умерших в один день. Их «руки переплелись венцами» бревен, и теперь очи, незримые для постороннего взгляда, и «есть этот старый дом». Каждый раз под Новый год ожидает «живой дом» своих де­ тей и внуков, которые напоминают старику со старухой о соб­ ственных детстве и молодости. И более всего хочется дому после таких визитов, чтобы пришли они сюда еще раз, чтобы не рвалась преемственная цепь, не умирала родовая память... Повесть «Жизнь, как год», вспомним, открывает новелла, в которой мальчик пытается увидеть, найти свое первое в жизни чудо — живого деда Мороза. Дети куда более позднего поколения в заключительной новелле встречаются с чудом в образе старого дома. Какая тут связь? А самая, по-моему, непосредственная: по­ коления меняются, а вера в доброе, близкое, доступное земное чудо остается. И наивно простодушная, искренняя и светлая вера эта, основанная на том, что (воскресим в памяти авторское вступ­ ление) «чудо из чудес — сама жизнь», сквозной нитью проходя через все повествование, связывает и закольцовывает его, придавая ему художественную завершенность. Почти четверть веха огдал фантастике Виктор Колупаез. Не­ полный десяток повестей, несколько десятков рассказов в его багаже Не так уж и много — отметят некоторые его куда более плодовитые коллеги. Возможно. Зато голос его не спутать ни с чьим другим в пестрой разноголосице современных прозаиков. Зато каждая его вещь отличается особым, только ему присущим по­ черком, Зато каждая «встреча с чудом» в его произведениях за­ ставляет еще и еще раз задуматься над тем, кто же мы в этой жизни, какими нам надб стать, чтобы по-настоящему оправдать высокое и строгое звание человека. 176