Сибирские огни, 1994, № 1-2

копируют суть конторы, в которой служат прибывшие из будущего исследователи, но и ее дух. И не просто копируют, а «каким-то образом копируют все самое плохое», прежде всего — взаимоотно­ шения и стиль жизни, присущие командно-бюрократической сис­ теме второй половины XX века. Красноречивых тому подтверждений в повести немало. Экипаж транстайма то и дело натыкается на хорошо знакомое им по сов­ ременности демагогическое словоблудие новоиспеченных чиновни- ков-дзяпиков, стремление их полагаться на «авось». Осваивая командно-бюрократическую систему, дзяпики берут на вооруже­ ние и такие, например, важные ее атрибуты, как очковтиратель­ ство, показушничество, ложь во спасение планов и отчетов. «Ради благородных целей прогресса и гуманности ни в коем случае нельзя отказываться даже от явной лжи,— внушает одно­ му из исследователей некое первобытное Ответственное Лицо, инспектирующее строительство СКВ.— Хорошо бы, конечно, при­ менять ложь незаметно, но ведь это не всегда возможно. Тут и думать придется, да и времени нет...» Характерна для «развитого» бюрократического социализма, ко­ торый с таким воодушевлением внедряют у себя дзяпики, и, о позволения сказать, «ремонтная» психология, исходящая из «це*, левой» лжи: « — Сначала забьем серебряный костыль, отпразднуем, отсалю­ туем, отрапортуем, а потом будем ждать смету на капитальный ремонт этой дороги. И часть дороги все-таки сделаем на эту; смету. — А что дальше? ( — Дальше? А дальше, возможно, что Эта дорога и не потре­ буется, и о ней все забудут. Вот тебе и экономия человеческого труда. Высвобожденных научной революцией дзяпиков мы пере­ бросим на ремонт улиц. А ремонт улиц, как известно, дело на­ дежное и вечное». (Вот уж — воистину!). Что ж, все это вполне соответствует лозунгу «Твори, выдумы­ вай, пробуй. Не бойся бессмысленной работы», брошенному в массы дзяпиков их руководителями и который в устах таких, например, как бывший вождь племени, а с началом строительства СКВ — его начальник, Эхразещераз, отлично ведающих, что тво­ рят, звучит настолько же призывно-лицемерно, насколько и изде­ вательски. Подобного рода примеров привести в повести можно немало, Но и без того, надеюсь, совершенно ясно, что перед нами соци­ ально-политическая сатира «развитого застоя», брежневского, ус­ ловно говоря, социализма, ярким и зловещим символом которого становится в произведении культ Инструкции. «Поклонение старым богам и идолам утратило всякую попу­ лярность. Вместо этого по утрам, в обед и на сон грядущий дзя­ пики пели славу божественному параграфу за нумером таким-то. Культ Всеобъемлющей Непорочной Девы Инструкции утвердился повсеместно... За ней, за этой каменной, вечной, тяжеловесной Инструкцией, жить было гораздо спокойнее, чем за широкой спи­ ной грозного, но вряд ли существующего бога. За ней не надо было ломать голову, не надо было брать на себя ответственность, Не надо было думать!» Хорошо узнаваемы в повести «Дзяпики» не только черты и приметы общественного бытия 70-х годов, но и некоторые харак­ терные социальные типы того периода, как бы списанные с на­ туры, Такие, скажем, как «непотопляемый» в любую эпоху при 168