Сибирские огни, 1994, № 1-2

маете,—говорит оаин из его персонажей,— что можно быть атеис­ том, можно не знать, есть ли Бог и для чего он, и в то же время знать, что человек живет не в природе, а в истории, и что в ны­ нешнем понимании она основана Христом, что Евангелие есть ее обоснование. А что такое история? Это установление вековых ра­ бот по последовательной разгадке смерти и ее будущему преодо­ лению. Для этого открывают математическую бесконечность и элек­ тромагнитные волны, для этого пишут симфонии. Двигаться вперед в этом направлении нельзя без некоторого подъема. Для этих открытий требуется духовное оборудование. Данные для него со­ держатся в Евангелии. Вот они. Это, во-первых, любовь к ближ­ нему, этот высший вид живой энергии, переполняющий сердце человека и требующей выхода и расточения, и затем, это главные составные части современного человека, без которых он немыслим, а именно идея свободной личности и идея жизни как жертвы. Имейте в виду, что это до сих пор чрезвычайно ново. Истории в этом смысле не было у древних. Там было сангвиническое свинство жестоких, оспою изрытых Калигул, не подозревавших, как безда­ рен всякий поработитель. Там была хвастливая мертвая вечность бронзовых памятников и мраморных колонн. Века и поколения только после Христа вздохнули свободно. Только после него нача­ лась жизнь в потомстве, и человек умирает не на улице под забо­ ром, а у себя в истории, в разгаре работ, посвященных преодоле­ нию смерти, умирает сам посвященный этой теме». Христианство открыло и сделало доступным человеку, «человеку с улицы» мир идеального, позволило жить в нем. Оно ввело чело­ века «внутрь» культуры, сделав его субъектом культурного твор­ чества и истории. Всем этим были заложены основания цивилизации принципиально нового типа. Особый строй приобрела вся система отношений человека с культурой и в культуре. В том, прежде всего смысле, что сама культура стала «Богом». Обращение же к такому Богу всегда содержит, пусть часто и не в слишко большой концентрации, обращение к философии.