Сибирские огни, 1994, № 1-2

Протоиерей Евгений КАСАТКИН РУССКАЯ СВЯТОСТЬ Т ермины «святой» и «святость» восходят к Священному Пи­ санию (Библии), указывая на связь земного человеческого с верховной Тайной божественности. Человек святой посвя­ щает свою жизнь Богу и имеет на себе тот или иной отпечаток мира иного, жизни вечной. В христианском понимании святые — это не просто люди добрые, праведные, благочестивые, но прежде всего, причастные запредельной Реальности. Это, однако, не ли- щает их индивидуальных черт, присущих конкретному человеку, вписавшемуся в определенную историческую эпоху. Одновременно святые возвышаются над своей эпохой, указывая путь в будущее. В древнерусской святости формировался свой особый русский подвижнический образ, тип святости. Генетически он связан с об­ щехристианскими началами и византийским наследием, но, в то же время, он рано усваивает индивидуальные русские, черты. Византийская святость соприкасается с духом торжественности и, несмотря на сильное влияние иноческого аскетизма, она видит­ ся через пышную красоту священнодействия, отражающего на себе невечерний Свет Вечности. На Руси христианская духовность, сохранив аскетическую традицию Византии в лице преподобного Феодосия Печерского, усвоила такие духовные качества, как дея­ тельная любовь, служение людям и милосердие. Это можно видеть уже в первые десятилетия после св. князя Владимира. Это первый этап русской святости. Если центральной подвижнической лично­ стью этого периода был Феодосий Печерский, то таким же пред­ ставителем второго этапа мы видим преподобного Сергия Радо­ нежского. Для этого периода характерен подвиг мистического со­ зерцания: духовного самоуглубления молитвы, преображения лич­ ности через ее сокровенное единение с Богом. В третьем московском периоде основные тенденции первых двух периодов приходят в столкновение, воплотившееся в спор: Иосиф Волоцкий — Нил Сорский. Сторонники первого были выразителя­ ми социальной активности церкви, опираясь на поддержку мощной государственной власти, окрепшей после свержения монгольского ига. Представители другой стороны, Нила Сорского, «нестяжате­ ли», носители аскетического идеала, не отрицая значения социаль­ ного служения, не желали превращения Церкви в богатый ре­ прессивный институт и поэтому выступали против монастырского землевладения и против казни еретиков. Победа в споре была за иосифлянами, что повело к глубокому и затяжному кризису, создавшему предпосылки для раскола. Затем последовала другая ломка, связанная с реформами Петра Первого, когда патриарше­ ство на Руси было заменено духовной коллегией — Святейшим Синодом. Эти драматические эпизоды в истории русской святости однако не привели к гибели изначального русского духовного идеала, сочетавшего гармонически служение обществу с духовным 138