Сибирские огни, 1994, № 1-2

От такой перспективы нас может спасти только третья этическая система, отражающая ценности «третьего мира» где «несть ни эл­ лина, ни иудея», мира подлинной свободы, мира «целостной прав­ ды». Особенно отчетливо такая «схема» спасения проявилась в «русском сознании», и «коммюнотарность» — именно «русская идея». Так, по представлениям славянофилов, мир держится на «трех китах»: православии, самодержавии и народности. Само правосла­ вие зиждется также на троичности, на Святой Троице, подкрепляе­ мой «святоотеческими» заветами: «Бог-Отец — мое упование, Бог- Сын — мое прибежище, Бог-Дух святой — мой покров». Рациональ­ но такое трудно понять, гораздо проще навесить ярлык — «импер­ ское мышление», сдобренное «рабской психологией». Хотя, если посмотреть на историю, то можно увидеть, что чисто имперское мышление как идеология господства, преобладания на­ ции, владело, например, в одно и то же время немецким и япон­ ским народами. «Русская идея» только чисто внешне выглядит, как «имперская». Психологическая же характеристика «русского народа», как самого общительного и доброжелательного (в «не­ смутные» времена), снимает всякие подозрения в претензиях на господство, являющихся основным признаком «имперского мышле­ ния». Даже в самые жуткие времена сталинизма «русским совет­ ским» народом владела идея не господства, а спасения всего мира от «ига капитализма». Но это уже материалистическая интерпре­ тация «русской идеи». Что касается российского самодержавия, то как писал Н. Я. Д а­ нилевский, «...все показывает на то, что Россия не честолюбивая, не завоевательская держава, что в новейший период своей истории она большей частью жертвовала своими очевиднейшими выгодами, самыми справедливыми и законными, европейским интересам,— часто даже считала своей обязанностью действовать не как само­ бытный организм..., а как служебная сила». Но современные критики «русской империи» возражают против такой оценки, заявляя, будто бы «империя» подавляла народы, населяющие ее территорию, что подтверждается усилением «на­ ционально-освободительного движения» в России в революционные периоды ее истории. Да, чисто внешне все выглядит именно так. Но скажите, как иначе обеспечить мирное сосуществование такого немыслимого многообразия взаимоисключающих интересов различ­ ных этнических групп, живущих на своих исконных территориях, стремлений к суверенитету «культурных» типов, этика которых —■ ненависть к «чужаку» — исключает возможность достижения «кон­ сенсуса»? Неужели нас удовлетворяет такое «освобождение», когда в результате его территория России, СССР, превращается в арену непримиримой «борьбы всех против всех», в «российский Карабах»? И на то, что политика «консенсуса» бессильна в этой ситуации, указывают многочисленные «горячие точки планеты» — Балканы, Южная Африка, Центральная Америка, север Индии,— где меж­ этническая и религиозная борьба резко усиливается именно в ре­ волюционные периоды истории человечества. Так как самодержавие реализуется через «народ Божий», в ка­ честве которого еще вчера выступала «историческая общность людей», именуемая «советский народ», и последний на наших гла­ зах уничтожается, вполне естественно пробуждение стихии, выход ее из-под контроля самодержавной власти. Многие в настоящее время сетуют на то, что «русские —не на­ ция, а население», пеняют на то, что «у великороссов нет нацио­ нальной гордости». В отношении «гордости» можно привести весь­ 134