Сибирские огни, 1994, № 1-2

Неужели жизнь — это простое качание маятника без всякого изменения существа бытия? Такой «аисторизм», как заметил А. Ф, Лосев, был присущ еще античному сознанию, для которого бытие есть вечное вращение в себе самом и вечное возвращение к одному и тому же состоянию без всякого продвижения вперед. «Оказывается, основное представление о мире у греков сводится к тому, что это театральная сцена. А люди — актеры, которые появ­ ляются на этой сцене, играют свою роль и уходят. Откуда они приходят, неизвестно, куда они уходят неизвестно. Впрочем, это известно: приходят они с неба, ведь люди — эманация космического эфира, и уходят они туда же и там растворяются, как капли в море. А земля— это сцена, где они исполняют свою роль... Кто-то спросит: какую же пьесу разыгрывают эти актеры? Отвечу: «Сам космос сочиняет драмы и комедии, которые мы исполняем». Но ведь это античное сознание! Что изменилось за прошедшие тысячелетия, коль мы, как и А. Бергсон, до сих нор задаемся вопросами: «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?» И если ответ на первый вопрос, данный античностью, кое-кого убеждает, то на второй ответ, что мы только безвольные актеры, можно воз­ разить тем, что кроме драм и комедий, где блещут герои, изредка «играются» и трагедии, в которых «хор» вмешивается в течение спектакля, замысленного в духе «театра абсурда». В отношении же цели всей этой «постановочной» деятельности неких «высших сил» можно сказать только то, что здесь все покрыто полным мраком. АНТИТЕЗИС — СВОБОДА Революции —локомотивы истории. К. М а р к с , Ф. Э н г е л ь с Если принять во внимание замечание И. Пригожина, что «мир — это становящееся бытие», т. е. некий развивающийся организм, становится понятно, откуда постоянно возникает потребность в разрушении формальных г танин его существования, в революцион­ ном его преобразовании. И марксова теория «общественно-эконо­ мических формаций», с точки зрения диалектического материализ­ ма, отражает определенные этапы этого движения. Многие совре­ менные исследователи усматривают в сердцевине этой теории христианскую эсхатологию, т. е. теория указывает на конкретную конечную цель, что претит либеральному сознанию, склоняющемуся к концепции «вечного движения». Так, например, А. Я. Гуревич считает, что введение в практику исторического познания современной концепции «культуры» и «ци­ вилизации», взамен методологии «естественно-исторического про­ цесса», могло бы дать существенный противовес «формационному телеологизму», чтобы разработать «иной, более гибкий и адекват­ ный понятийный инструментарий», учитывающий самоценность и самодостаточность каждого общественного состояния. Действительно, привлечение концепций «культуры» и «цивили­ зации» может многое прояснить. Если при этом под «цивилиза­ цией» понимать «гражданское общество» (таков изначальный смысл слова), то можно увидеть, что в любой исторический момент вре­ мени на мировой сцене присутствует лишь одна «цивилизация» и множество «культур», носителей идеологии «традиционных обществ», 129