Сибирские огни, 1994, № 1-2

И в какую потерялась пору! Где тот всадник, спящий на седле! Нет, не я, меня нашла находка. И к чему бы!.. Память, но о ком! В этой форме, выраженной четко, Звон походки, кажется, знаком. Из преданий, славных и туманных, В серебре мерцает старина. И шагов таинственных и странных Тонким звоном тишина полна. Может быть, случится что-то скоро! Может, всадник тот еще в строю! Вот она, серебряная шпора. На кольцо ее не перелью. НЕТ Ты требуешь немедленно ответ! Нет! Успокойся. Нет. Иди своем путем, я посмотрю вослед. Нет! В путь тебе даю сирени тонкий посох. Когда он процветет в руках цветами в росах. Тогда вернись сказать благословенно: нет! Не горькой, а святой воды из рук напейся. Иди! На посох мой, как на меня, надейся. Он не изменит, если дан уже обет. Как я не преломлю сирени посох. Нет! * * * Ну что же мне сказать тебе! Ну что же... С моей главы падет к ногам мой шлем. Мой подвиг страшным веком уничтожен В одной из опрокинутых систем. Мой шлем падет. Но ведь не с головою! Мой образ станет тоньше и ясней. И я твои сомненья успокою Молитвою у Спасовых яслей. Проходит все, и времена, и время. Среди рождений вечно Рождество. И с нами Бог, с тобой, со мной, со всеми. Где плач стоял — там встало торжество. Мой шлем и меч, и кованые латы Здесь не нужны. Здесь только мы да Бог. Ну что сказать, чтобы вместить ты мог! Молчу. Молчу... И не взымаю платы. 125