Сибирские огни, 1994, № 1-2

тельно им до тех пор, пока он живет так, как, с их точки зрения, жить нельзя. А в мире за окнами дома тоже было мало утешительного. Здесь тоже все трещало и рвалось по швам, как говорится, все перевернулось и ничего пока никак не укладывалось. Была, прав­ да, тайная надежда, что со временем ситуация стабилизируется, если не во всем, то во многом войдет в прежнее русло, когда наперед все знали, куда идти и что делать, и всегда при этом сохранялась возможность пожаловаться на социальные обстоятель­ ства, которые держат в тисках и не дают хода, но всегда можно было точно и рассчитывать на то, что полагалось в соответствии с отведенной тебе ролью и достигнутым тобой положением. А те­ перь вот оказалось, все положено всем, и возникла великая тол­ котня, жить стало суетно, нервно и беспокойно, и вырываются вперед люди хваткие, смелые, жесткие, и хорошо если при этом обладают они и умом, и талантом, и совестью, тогда хоть не про­ тивно доказывать им ежедневно свои права на достигнутое, но не всегда именно такие люди берут реванш за убитую в обществе инициативу и предприимчивость, а часто пробиваются к рулю типы весьма дееспособные, но совестью не обремененные, а как редко сливаются эти качества воедино, новая повседневность до­ казывает с безжалостной убедительностью. Так думал Лева, и беспокойная эта мысль преследовала его неотступно — и дома, и на работе. И нельзя было уже сослаться на зажимающие обстоятельства, потому что теперь все замыкалось на людях — их интересе, целях, предприимчивости, способностях, совести, а истина уж случайно возникала где-то на пересечении этих человеческих ценностей. Правда, в новое время —и это придавало накренившейся жизни ощущение некоторого равновесия — можно было уже не таясь раз­ вернуться на отцовские накопления, приобрести дачный коттедж, машину, дорогую собаку и что там еще составляет атрибуты рыночного благосостояния, но благоразумие подсказывало, что надо еще потерпеть, да и просто Леве хотелось пока еще пожить на средства достигнутого им самим положения. Но как бы то ни было, надо было менять весь план бытия, да только не представлял он, какие крутые коррективы внесут в его жизненную стратегию собственные дети — и запланированная Аська, и нежданный сын, и какое непредсказуемо большое место суждено будет занять в его новой жизни именно Паше. Не мог он даже вообразить, как внешне похожие на него дети по како­ му-то загадочному принципу отталкивания ни в чем не повторят его внутренне, во взглядах на жизнь, и Леве еще предстояло убедиться, что Аська по сравнению с Пашей просто ангел во плоти, что Паша — орешек покрупнее и потверже, что за годы взращивания матерью-одиночкой он успел обзавестить такими ком­ плексами неполноценности и неудовлетворенности, которые выпи­ рали из него непоправимыми горбами, взывали к отмщению, и он вовсе не так собирался распорядиться открывшимся ему знанием об отце, как сделала это торопливая Аська, и не только не был благодарен ей за эти спонтанные порывы, а просто-таки вознена­ видел ее за них, потому что в его намерения входило выйти не­ посредственно на деда и иметь дело с ним, что впрочем он и осуществил впоследствии, поставив Леву перед бездной острейших проблем. Как говорится, жизнь была еще впереди и даже такому пре­ дусмотрительному, как Лева, человеку сулила много неожидан* 118