Сибирские огни, 1994, № 1-2

адьную жизнь и отбившез охоту двигаться, вообще выходить из дома, и страсть к обстоятельным телефонным разговорам, став­ шим суррогатом живого общения и лишь усилившим статичность бытия,— все это и еще многое другое, что воспринималось как благо, как законная плата за труд и талант Бориса Юльевича,, обернулось для его семь;, такими непредсказуемыми, а главное — необратимыми последствиями, что впору было Тамаре Михайловне и позавидовать приходящей помогать по дому Маше — вечно не­ досыпающей, вечно недоедающей, без, устали рыскающей по городу в поисках пищевого и промтоварного дефицита, а потому напо­ ристой, жилистой, худой, безостановочно транслирующей здоровую жизненную энергию своим детям. Все началось с того, что вызвало лишь легкую иронию Бориса Юльевича; просто высокая худощавая фигура жены стала заметно округляться. Однако за этим последовало то, что смеха уже не вызывало. Набравшая силу на изобильной и калорийной пище плоть с большой энергией рвалась из установленных ей пределов и причиняла непереносимую боль: единственным желанием Та­ мары Михайловны в течение всего дня было сбросить с себя все эти стягивающие, как обруч, дамские принадлежности — все эти грации, пояса, корсеты и обрести желанную свободу. Красивое когда-то тело неузнаваемо деформировалось, неи­ моверно разрослось, разбухло: жировые отложения безобразно вспучивали фигуру тяжелыми буграми, гороподобные образова­ ния высились на месте » ивота, грудей, ягодиц и при ходьбе приходили в колыхание, мало соотносимое с общим направле­ нием движения. Когда однажды с беспощадной уже ясностью поняла Тамара Михайловна, что принадлежащее ей тело окон­ чательно отказалось от повиновения, стало ей неподвластным, чужим, неуправляемым, вышло из шкалы допустимых в человече­ ской одежде размеров, горькие слезы отчаяния навернулись на глаза и глухой хриплый стон вырвался из груди. Сколько же, ока­ зывается, радостей, света, смысла уходит из жизни женщины, утратившей тонкость, гибкость, стройность, обросшей кусками не­ навистной плоти! Маленькая стопа, рассчитанная на другую физи­ ческую нагрузку, с трудом удерживала тяжесть огромного тела. Мучила одышка и потливость. В непреодолимое препятствие пре­ вратилась лестница на второй этаж. Выросло в проблему разме­ щение в машине, возможность пользоваться городским тран­ спортом отпала вообще, появление на улице воспринималось как бесплатный театр для бедных, Муки одевания платья через голову заставили отдать пред­ почтение фасонам, превращающим любой наряд — и летний, и зим­ ний — в подобие шлафрока. Настал день, когда, проснувшись, Та­ мара Михайловна отчетливо поняла, что никуда больше не пой­ дет, набросила просторный халат прямо на ночнушку и осталась так до вечера, а потом это вошло в обычай. Титанические усилия к тому, чтобы похудеть, оказались бесплодными, озверевший от голода организм с удручающей торопливостью восстанавливал прежние габариты и стремился сделать новые приращения. Все это изводило, терзало, мучило, душа томилась бесконеч­ ной тоской, горечью сожалений об утраченном и невозвратимом, но самую непереносимую боль причинял ей Левушка, вечно чем-то угнетенный и подавленный, как-то страшащийся мцра за окнами дома и даривший свою застенчивую улыбку чаше другим, чем ей. Став самостоятельным пловцом моря житейского и убедившись в том, что не все с готовностью уступают ему дорогу, уверившись Ч 105