Сибирские огни, 1994, № 1-2

руках не держали. Так и подмывало присоединиться к правед­ ному гневу незабвенного Ильи Ильича Обломова, оскорбившегося на сравнение его с «другими». Как будто о нем написано! «Я «дру­ гой»! Мало ем, что ли? Худощав или жалок на вид?.. Я воспи­ тан нежно... ни холода, м голода никогда не терпел, нужды не знал, хлеба себе не зарабатывал и вообще черным делом не за­ нимался... Разве у меня такое здоровье, как у этих «других»? Разве я могу все это делать и перенести?» Действительно, разве дышали они, эти «другие», ароматом горячего кофе, стоял их горшок возле высоченных стеллажей с редкими книгами, возили их каждый год к морю, общались они с живыми знаменитостями, искали их внимания важные люди, добивавшиеся через сына расположения отца? В родительской квартире все было раздельным, крупногаба­ ритным, добротнымт детская существовала отдельно от кабинета, кабинет от спальни, спальня от гостиной, ванна от туалета, а эти оба помещения от кухни. И все удивляло в ней величиной — мас­ сивные шкафы старинной работы, огромные, обитые черной кожей кресла и диваны—любимое местопребывание мамы, просторная кухня в два высоких окна с широкими дубовыми подоконниками.., И много красивых вещей и предметов наполняло квартиру — ваз, статуэток, картин, шкатулок, часов, подсвечников, разных из­ делий из камня, кости, дерева — этих дорогих подарков к торже­ ственным дням папиной жизни, когда отмечались юбилеи, при­ своение степеней и званий. Независимо от реально достигнутых отечественной архитекту­ рой результатов, Борис Юльевич справедливости ради сказать, трудился без устали Помимо основной работы в проектном бюро, им же руководимом, он вел лекционные курсы на архитектурном факультете, возглавлял или состоял членом редколлегий ряда спе­ циальных изданий, не отказывался занимать высокие обществен­ ные посты, нести почетные нагрузки. Не следует думать, что он не понимал пустопорожнего характера многих сторон своей де­ ятельности, бесплодие чуть ли не большей части проводимых им и другими мероприятий, внутренне презирал всю эту околонаучную и лжеделовую суету, но, дорожа имиджем известного деятеля, духу времени не сопротивлялся, на всякого рода противостояния и оппозиции себя не растрачивал. Да и тѳ сказать, в круговороте ежедневных планов, дел, обязанностей было столько засасывающего напряжения, все эти заседания, совещания, собрания, собеседо­ вания и согласования шли до такой степени неостановимым пото­ ком, что не оставалось ни сил, ни времени для сколько-нибудь серьезных и настоящих раздумий о смысле происходящего. И лишь дом, квартира, семья, были тем желанным островком в мире все­ общей неустроенности, где находил он отклик на самые естест­ венные, живые, искренние свои побуждения. Он был главой семьи, он здесь царствовал, однако, не правил. Домашнюю политику вершила Тамара Михайловна. Не было пре­ дметом долгих обсуждений или размышлений, семейных опоров или разногласий то, что она должна поступиться служебными и общественными успехами ради интересов дома — здоровья сына и карьеры мужа Тамара Михайловна без каких-либо внутренних комплексов, по велению души и разума, в полном согласии сама с собой стала единоличным распорядителем тех благ, которые по­ лагались семье благодаря высокому положению ее главы. Она безошибочно определяла, ь какие игры играть и какие книги чи­ тать, в какой школе и чему учиться Левушке, как и чем пиіаться 103