Сибирские огни, 1993, № 7-12

верхами и таскал? — слабо попыталась было отбиться) от внучки Василиса. — И не Икарус, и не Икарус, а Карлсон! Ой, ма­ мочки, сейчас умру! Ой, умру! Ика... Ика...— взялась за голову и откинулась навзничь безудержно хохочу- щая Звоночек. В первую минуту смех ее был беззвучен, прозрачен, на одной, закатившейся в высоту и в ней обессиленно повисшей ноте. Его показывали только видные все сразу, мелкие и ровные, как пшено, дрожа- ще поблескивающие зубы. Смех и слова прорвались^ разом. Давясь и тем, и другим. Звоночек едва выгово-. рила: — Ты что, баба, совсем что ли рехнулась? — Светка! Ты как это с бабушкой разговарива-,^ ешь? — опять заругалась на дочь Ольга.— Вот возьму сейчас ремень, я тебе покажу «рехнулась!» И где она^ только взяла такое слово?..— Ольга, застыдясь своего^ крика, тестя, сдавленно замолчала, потом все-таки оты-^ скав ряд, в котором стоят такие слова, куда-то в пол буркнула: — Босяцкое... Не зная, куда себя деть, куда увести глаза от тестя,^ она как за освобождением кинулась за продолжением^^ ругачки, потеряв первоначальный предмет конфликта:^ — Я вот тебе сейчас всыплю за такие слова! И она уже, правда, без настоящего запала, а так,^ просто из обещания это сделать, отшлепала дочь. — От сатана. Сатана, дак сатана,— закачала голо­ вой Василиса. И не ясно было, о ком это она: о дочери или о внучке. Звоночек надулась, и бабка вынула откуда-то для нее кулек с карамельками. И сказала: * — Раньше сласти-то были — свеколка сушеная. На­ режет бывалочи мать ее, в печи засушит. Ох, и скусно” казалось. Из лавки которые конфетки — к празднику тока. И то не горстью, а по одной. На полатях кулек с имя. И никто не трогал. Тронь тока. Выволочку как*^ чё такую дадут — не взобрадуешься. Боялись. Вот порядок был, не сёднишний. Н 0 19 С На печке заговорило, заворковало, готовясь закипетьП и пыхнуть из переполненной ведерной кастрюли на пли'Э ту, молоко. Оно было услужливо поставлено для варен-т ца по просьбе свата, который и попросил-то его с круж-