Сибирские огни, 1993, № 7-12

головы и сердца, заставляя их замирать и холодеть. Он носился с этим своим миром ощущений и не знал, что с ним делать. Этот мир был его государством, не видимым никому. И он один жил в этом государстве, но еще не умел править им, однако уже был в нем и в чем-то этим был отдален ото всех. Неожиданно для всех он становился замкнутым и не понятным. Страсть к изобразительному искусству к нему при­ шла обыденно. С одноклассником Егорычевым он рисо­ вал школьную стенгазету — такое дали Валерке пору­ чение, а он стал ему помогать и втянулся в работу. Впрочем, художник по сегодняший день не сомневает­ ся, что если бы тогда судьба столкнула его с конструи­ рованием автомобиля, то и при этом у него проявились бы не меньшие способности. Он давно заметил у себя умение увлекаться всяким делом и быть усидчивым, порой до изнеможения. Стенгазета была готова. Они стали рисовать де­ ревья, что росли напротив окон. Егорычев раскрасил акварелью один лист альбома, другой, третий, заглянул в Сашин альбом, хмыкнул, расписал еще два и ушел на кухню — поесть. Саша все сидел над одним — пер­ вым листом и то и дело губами придавал кисточке са­ мые разнообразные формы, то заострял, то плющил и старательно прописывал каждую черточку, каждый бличок. — Вот это да! — восхитился вернувшийся с работы отец Егорычева, который, по рассказам Валерки, в дет­ стве тоже рисовал (и сейчас в квартире висели его кар­ тины) Вот это усидчивость, вот это настоящий худож­ ник: все детальки, все капельки и прожилочки подме­ чены. А вот у тебя, Валерка, вместо кроны дерева какая-то однородная туча, все так, вообще. Это годится разве ж только для стенгазеты, а у твоего товарища — картина, произведение. И даже характер этой картины. Только пусть он не задается и идет умоется — весь рот в красках. е 17 1- И вот теперь Саша писал большую, пусть на листе 1И фанеры, картину. Он не хотел есть и забыл, когда ел. г, Мигом выпивал кружку воды и она заменяла ему все. Он писал ту, поразившую его, глубокую осень. Но пи