Сибирские огни, 1993, № 7-12

кой разворачивала его, празднично стелила по всей земле. Дома» деревья, облака покоились будто в хрус­ тальной стоячей воде — такая прозрачность и тишь уже висели над городом. И помыто, празднично из отшель­ нически в заросли малины вросшей бани нагишом плы­ ли по ограде, распустив по пояс волосы, белотелые все три дочери Богдановых — три крупные и стройные бе­ резы. Будто шли они и будто аукались — переклика­ лись с высыпавшими на соседний пригорок подругами —- с рощицей таких же и целомудренных, и смешливых берез. И там, на пригорке, тоже дом — и над березами тоже охранно святой купол печной трубы с крестом телевизионной антенны. И в окнах того, как и в окнах других домов, еще не погас, не забылся в наступающем дне медовый свет. И кое-где он сегодня и сладкий свет медовых месяцев. Так похожи все окна на большие пчелинные соты. Словно нектаром, наполнены эти со­ ты-окна человеческой жизнью. Художник задохнулся от осознания родства всех людских судеб и открывшихся перед ним свободы и про­ стора. И хотел уже было отойти от окна, как форточка и кухонная дверь неожиданно распахнулись и удари­ лись каждая в свою стену. Сквозняк загулял по дому. Кто-то невидимый тут же включил улицу, будто радио. Жестяным, негнущимся осенним шелестом еще густые кроны всех трех берез у крыльца зашумели так гром­ ко, что привиделось: прямо в доме по туго звенящему стальному мосту, все больше и все безжалостней с каж­ дой минутой разъединяя жизни и судьбы, с маху по­ мчался курьерский поезд. Кто-то просунул из сенок в кухню голову. Кто это? Сильно похож на Генку. — Братан! Да мама родная, откуда ты тут взялся? Сто лет не ехал. Здорово, в рот малина! Ну, конечно, это он, Генка! Братья обнялись, захло -1 пали друг друга по спинам. — Ну? Все? Освободился? — Откинулся. Четвертый месяц кайфую. А у тебя< как? Все пучком? — Да все, вроде, хоккей. — Мать как там? Я раза три ездил к ней — на но-.