Сибирские огни, 1993, № 7-12

шего на беспощадном, слякотном ветру, свалили, пота­ щили и внезапно втолкнули в теплую ласковую, убаю­ кивающую воду. И от противоречий в душе и в теле по нему прошла дрожь. От затылка до пят. Таким не­ ожиданно нежным, направленным именно к нему, это прикосновение ему показалось. — Помочь? — спросил он торопливо, чтобы от тепла этого вновь не успел дрогнуть голос. — Помоги,— негромко и быстро, словно тоже^ спе­ шила ему сейчас помочь, ответила она.— На, попей мо­ лока. Парное. Ольга на ладонях поднесла к его тубам наполнен­ ную до краев банку, хотя он сам держал молоко, уже помогая ей управляться с делами. — Ты укоротила платье? — спросил' он невпопад, сделав легкий, воздушный глоток. — Нет, не укоротила. Зачем? — она приостановилась и вновь ушла в дело, что-то переставляя, передвигая в холодильнике. . — Значит, село. Надо тебе новое платье. — Да оно и так новое. — Значит, ты из него уже все равно выросла. Куда ты растешь? Надо бы спросить, кто такой и где он, ее будущий муж, но у художника язык не поворачивается спросить. И она не торопится с объяснением. Разговор оба ведут настороженно, скупо, вроде ни о чем и впервые — зна­ комятся бывшие, но пока настоящие муж с женой. Но, кажется, уже вспомнили, что, оказывается, давно зна­ комы и поэтому вот-вот сорвутся друг к другу: «Оля!», «Саша!» Щелкнуло, проникало — и из неприглушенного с ве­ чера динамика мощно хлынуло, глуша их негромкие слова, смывая и унося трепетную, едва возникавшую пыльцу лирики с молоденьких, только что рождавших­ ся в этой кухне цветов. Вновь какая-то железная ма­ шина в прах молола даже зародыши их душевных движений. Всю совместную жизнь эта машина пресле­ дует их, коверкает им души и судьбы. Вот высунулось, рявкнуло это радио — и будто переломало кости. До головной боли накатило воспоминание обо всем, что за ним стоит,— официальщины, казенщины, правильно­ сти бездушных слов... Из оцепенелого раздумья его вы­ вела Ольга. — Вот почему, когда гимн передают, у меня слезы