Сибирские огни, 1993, № 7-12

сторону. Избитый белогвардейцами старик-врач показан поперек экрана. Теткина с камнем вот-вот бросится на белого офицера с середины вновь в край экрана. Все перекрещивается, увязывается — и нигде в этом огне нет броду. И Теткина в центре этого огня в самом цен­ тре экрана пропадает в огне. Вот так и свой экран — холст надо построить. Все в центре и все нацелено на центр, все прямо и косвенно связано с ним. В сталеварской кабине он делает микроэскизы в блокноте, который у него всегда в пришитом им кар­ мане робы. Зазвонил телефон. Ну, началась смена. — Слушай,— не отрываясь от рычагов пульта, бро­ сает Коняхин. Саша снимает трубку. — А, это опять вы? — слышит он в трубке уже знакомый голос.— Тот, который нам пробу приносил? Я не ошиблась? Нет? Ну, нашел вас корреспондент из «Огонька»? Фотографировать вас будет. Только что у нас тут был. Опять прославитесь. Рабочий-художник, картины которого занимают первое место во всесоюз­ ной выставке и вот-вот покорят всю Европу! Нет, вы как хотите, но вы мне определенно нравитесь. Он взлетел к облакам, но шел по воздуху. — Вы меня, пожалуйста, простите, что я тогда с вами не совсем милостиво обошлась. Работа, понима­ ете? — Понимаю. — Ну, а если понимаете, то давайте с вами позна­ комимся, чтобы на дальнейшее предотвратить все инци­ денты. Как вас зовут? — Кого? Меня? — глупО'спросил он и тут же за­ торопился с ответом.— Саша. — Красивое у вас имя. Саша. Александр. Алек­ сандр— значит победитель. А вы — тот самый худож­ ник Кружилин? Я видела ваши картины в городской картинной галерее. — Ну, и как? — Очень даже ничего. А теперь, Саша, разрешите очень личное. Я приглашаю вас... — И Панаровского!— дополнил ей чей-то второй женский голос в трубке. — Не влезай, Эвелина. Панаровский и без пригла­ шения притащится... Приглашаю, Саша, вас на мой день рождения.— И тут голос в трубке стал извиняю