Сибирские огни, 1993, № 7-12

Вроде бы приткнулась по щелкам ее, Ольгина, ви­ новатая жизнь у мамы в доме. Она устроилась на ра­ боту в сберкассу. С горькой радостью уже справила себе новое нарядное платье. Звоночку, которая не ходи­ ла здесь в детский сад и целыми днями пропадала на улице с соседским Виталькой, кое-что перепало еще с первой зарплаты. Уже опустилась на землю осень. В прошлые суб­ боту и воскресенье она с матерью, правда, в воскре­ сенье к вечеру подошла и сестра Клавдия с ребятиш­ ками, выкопали картошку. Выгребли ее из земли и вновь ссыпали под землю же, в большой, старый погреб. Картошки было так много, и Ольга так с ней устала, что поневоле вспомнила такие же сентябрьские, но без­ дельные, сладкие дни у себя дома: с Сашей они свою картошку не садили — ходили за ней в овощной мага­ зин. Правда, выезжали вместе со всеми с предприятий копать колхозную, но та работа была беззаботной — ни тебе хлопот, ни тебе забот о мешках, о лопатах, о погоде, о закроме. Да мало ли хлопот-забот о своем, кровном-то! Сегодня, наконец, выходной от работы и огорода, тепло, и Ольга развернула стирку у летней кухни, одно­ временно варя картошку и здесь же, на печке, в ведрах грея для^ стирки^воду. Она опять была прежней, всем известной Ольгой — в выцветшем, стародавнем мамки­ ном халате, без маникюра, духов и помад. Как будто никуда из^ материного дома и не уезжала. Но зияю­ щей раной уже открылся перед ней просвет в длин­ ном, сером тоннеле, и в просвете этом виднелся прежний ее дом. Здесь-— мамкин, родной, но там-то, там — ее. Вначале она прямо-таки со счастливым, пустым облег­ чением отмахнулась от него, своего-то: не надо ей его и близко. Теперь она и без своего дома без нужды про­ живет в мамкином. Как раньше жила, по мамкой же за­ веденному порядку. Жила по нему она ведь тогда, когда удирала к мамке на выходные. Но в этот раз уже через две недели она не могла по-мамкиному укладу хотя бы потому, что о том, своем, напо.минала своим при­ сутствием Звоночек. Пришла неуверенность: как-то су­ меют дальше они с дочерью сжиться в одной, только ее, Ольгиной, да и то только в прежней ее, девичьей, жизни?