Сибирские огни, 1993, № 7-12

му что, уже одевшись, Звоночек тянула его из детсада. Они зашли в овощной магазин: Звоночек увидела апе­ льсины. Отстояв в очереди за ними, зашли в продукто­ вый — за кефиром и хлебом. Саша возвращался домой с легкой досадой: чуть откачнешься в сторону от твор­ ческой работы, как тут же протягиваются черные щу- пальпы бытовых забот. О картошке-моркошке... Только через^ два с лишним часа добрались они из детсада домой. И тут Зво-ночек что-то вспомнила и закривилась в жалких гримасах, став похожей на маленькую обе­ зьянку. Даже апельсин не дожевала, отпихнула прочь. — Папочка, купи мне свисток! — выкрикнула она. — Свисток? Зачем он тебе? — Я оглушу всех в детском саду, чтобы они не слы­ шали! И надо мной не смеялись. — Кто смеется? Почему смеется? — Все! Потому что я «рэ» не выговариваю, а я ведь давно научилась, только забываю, что она училась и опять «лэ» говорю. Он посмотрел на ее убитое горем лицо, услышал ее затравленный голос и будто кипятком хватили: мою дочь, мою — и вдруг обижают! Нет, необходимо ее учить бодаться с грубостями жизни дома, чтобы кто-то где-то не посмел так больно ее ранить. Звоночек ныла и ныла весь вечер: «Где мама? Ну, где мама?» Он сел перед ней на корточки и свел к пере­ носице зрачки. Она изумилась его преобразившемуся лицу и перестала ныть. И оставшуюся часть вечера только тем и занималась, что пыталась перед зерка­ лом сделать то же самое. Потом села у стены перед входной дверью в ожидании матери и уснула. Но как только он стал укладывать ее в кровать, так она тут же проснулась, вскочила и вновь побежала к двери и уселась перед ней на пол. Через пять минут Звоночек опять спала,-склонив голову на грудь. Она боялась пропустить приход матери. Все-таки в конце концов ему удалось перенести ее на кровать. Итак, спать они легли, жену и маму так и не дож­ давшись. Художник только притронулся к кровати, так на удивление сразу, без разбега, рухнул в сон. Среди ночи впечатлительная Звоночек во сне заплакала. Он перенес ее на свою кровать, положил с собой рядом, на Ольгину подушку. — Мамой пахнет,— сказала, тут же успокоившись и уже сквозь сон. Звоночек.— Мамочкой моей.