Сибирские огни, 1993, № 5-6

сгво о рождении типографский бланк, е графы которо­ го чернилами вписаны реквизиты: фамилия, имя, отчест­ во, год рождения, образование, место жительства, место работы... Бывший офицер царской и белой армий, вое­ вал, был награжден... Подпись оперативного сотрудника, подпись председателя уездной тройки. Д а т а—26 мая 1941 года. Но что-то еще не было тогда готово, и судь­ ба даровала отцу еще восемнадцать дней пробыть с семьей. Последние восемнадцать из немногих счастли­ вых дней его жизни. Восемнадцать из ста сорока трех оставшихся ему жить... Не ведая, что уже заготовлен документ о его аресте, он уходил по утрам на завод, и набожная мама, как всегда, торопливо крестила его, прощаясь. Возвратив­ шись домой, вечерами он допоздна читал, мама, сидя рядом, что-то штопала при свете лампы; спала в своей кроватке, разметав по подушке длинные каштановые волосы, моя сестренка; набегавшись и наигравшись в лапту, я приходил с улицы, все дома было так мирно, уютно и привычно, а будильник на комоде мерно отсчи­ тывал в тишине все уходившее и уходившее время... Помню, как-то придя с работы, отец сказал маме, что кто-то неизвестный справлялся по телефону в заводском управлении, на месте ли он. Арестовали уже многих русских эмигрантов, и в тот день, наверное, была реше­ на судьба отца. Я полагал, что на арест выписывают ор­ дера, оказывается, писали меморандумы... Вместе с ме­ морандумом в папке подшито постановление НКВД—• жену 'И детей выслать «в отдаленную местность». Д а ­ т а — 6 июня 1941-го. До исполнения оставалось уже во­ семь дней. Где-то в списке еще вносились последние фа­ милии обреченных, готовился конвой, где-то уже сту­ чали по рельсам железнодорожные составы из гулагов- ских вагонов. Пока еще порожняк... Шли последние приготовления к массовой репрессии. Видимо, поэтому и не арестовали отца 26 мая. Решено было брать сразу тысячи. Эстонцев, латышей, литовцев, гуцулов, евреев, молдаван, русских эмигрантов. «Социально-опасных» н «социально-вредных». Сразу под корень. В ГУЛАГ, в ссылку, в «отдаленную местность». 14 июня 1941-го ран­ ним утром нас разбудили тяжелые удары в дверь. При­ шли за отцом, мамой, мной и сестренкой. Быть вместе оставалось уже неоколыко часов... Об отце в «Деле» больше документов нет. Дальше в серенькой папке заявления, которые я ссыльный, един-