Сибирские огни, 1993, № 5-6

претную тему о концла.герях, ссылках, и я тоже опуб­ ликовал несколько рассказов-воспоминаний о том, о чем, казалось, уже никогда и никому не поведаю. Но любые воспоминания — это видение прошлого лишь од­ ним человеком, взгляд неминуемо пристрастный. И я решил поискать в архивах сохранившиеся документы йыне исчезнувшего с карты Васюганского района, кото­ рые дали бы возможность восстановить в памяти что-то забытое, узнать больше, нежели знал, понять то, чего, быть может, не понимал. Прочесть строки, написанные полвека назад разными людьми, услышать голоса прош­ лого и, быть может, уже в последний раз написать о Васюгане. На многие факты истории исчезнувшего на рубеже шестидесятых годов района могли бы пролить свет до- дументы НКВД прошлых лет. Большая часть их за се­ мью печатями, но в милиции Каргасокского района, ку­ да в свое время был перевезен архив Васюганского РоНКВД, я уже смог посмотреть десятки карточек из недоступной ранее картотеки. Долгие ящики с данными о тысячах спецпереселенцев, когда-то привезенных на Васюган... Кто, когда, откуда, за что, где поселен. Дата смерти либо снятия с учета. Разлуки, унижения, обездо­ ленность. Этапы большого пути. Видел карточку, в ко­ торую вписаны я и скончавшаяся в ссылке от голода и лишений моя мама. Карточку, когда-то заведенную на мою умершую в один день с мамой шестилетнюю сест­ ренку. «Дочь контр-революционного элемента...» Но со­ сланных было больше, чем этих разграфленных, уже пожелтевших от времени кусочков картона. То ли с изъянами было в комендатурах «зеркало социализма» — учет, то ли начали наводить в нем порядок, когда уже многие ссыльные перешли в иной, не подвластный комен­ датуре мир. Спецпереселенцы, привезенные в ссылку в начале тридцатых. «Новый контингент» из Прибалтики, Бесса­ рабии, с Западной Буковины. Жены погибших в конц­ лагерях мужей, дети сгинувших за колючей проволокой отцов. «Социально-опасные», «социально-вредные»... Социализм с человеческим лицом? В карточках на жен и детей социально-опасных ука­ заны номера личных дел, находящихся в архиве Том­ ского областного УВД. Там, в УВД, мне разрешили по­ смотреть и мое «Дело», в котором я прочел меморандум об аресте моего отца. Чем-то напоминающий свидетель-