Сибирские огни, 1993, № 5-6

ц. Из 'ЗоспоминанИьг 13 Маргит Феллер, сосланной н Васюганский район из Западной Буковины в 1941 году Мы жили без хлеба и без календаря. Но, помню, 'что папы уже не было с нами и что стояла л-ютая зи­ ма. Втроем — мама, мой маленький брат Отмар и я — мы ютились в избушке, которую надо было обогревать, для чего каждый день приходилось идти с топором в ^окружавшую поселок тайгу за сухостоем. Срублю там _сухую жердь, выберусь с ней из глубокого снега на про- топтанную дорогу и несу ее на плече домой, где меня нетерпеливо ждут. Принесенного хватало, чтобы исто- , пить печку .вечером и утром. Сходить за дровами раза два не было сил. Русская печь была нашим самым вер­ ным другом — обогревала, светила, в ней мы варили скудную еду, на печке все трое спали. Как-то раз вечером, возвращаясь из Л'йса, я вышла на заснеженное поле, за которым начиналась деревня, и издалека увидела, что дверь крайней избы открыта настежь. Это была даже не изба, а барак — изолятор из осиновых бр.евен, куда заводили больных часоткой и лишаями лошадей и другой колхозный окот, чтобы те не заразили здоровых животных. Когда нас привезли в этот поселок, изолятор стоял пустой, в нем было сыро и пахло карболкой. Но вскоре в нем поселились самые обездоленные ссыльные, которым негде было жить. И вот теперь двери этого барака были распахнуты. Стоял сильный мороз и изнутри шел остывающий пар. Там, в изоляторе жило больше десяти человек, не могли же они все куда-то подеваться... Сбросив у порога свою ношу, я вошла в полутемное помещение и моим гла­ зам предстала странная и жуткая картина. Укрывшись трялыем и лохмотьями, на нарах лежали изможденные люди, а- посреди барака бродил большой черный бык и обнюхив'ал их. Ни у кого из лежавших уже не было сил подняться закрыть дверь, от порога которой выгоняя последнее тепло, полз мертвящий холод. Я была тоже слабой, но еще не настолько. Прогнала быка, затвори­ ла плохо закрывавшуюся дверь и затопила печь, чтобы вскипятить воды и обогреть этих безвольных от голода и холода людей. Я разнесла им в «ружка-х кипяток, они тянулись ко мне исхудавшими руками, и только одной лежавшей рядом со своим сыном несчастной женщине уже ничего было не надо. Она была мертва.