Сибирские огни, 1993, № 5-6

белый хлеб. Помещался магазин в здании конторы ры- бозавода. Сюда, таясь от людей, периодически прихо­ дили за продуктами жены начальников. По-разному переживали войну в районе — одни не знали, что такое голод, другие умирали от истощения... Пз воспоминаний Даььны Шмуль'дере-Геркис, сосланной в Васюга,некий район из Латвии в 1941 году. Когда кончился год, мы за свои пятьдесят шесть трудодней получили два килограмма гороховой муки. За связанные сети несколько раз нам давали хлопковый или льняной жмых. Льняной казался очень вкусным! Когда удавалось что-нибудь продать—обменять, мы были очень счастливы. У нас -не было посуды, кроме на­ шего большого чайника, в котором, когда нас выгнали из дома, мы взяли братику молоко. За шерстяиое одеяло выменяли эмалированную кастрюльку с отломанной руч­ кой и поллитровую кружку. За простыню, как и за золотое обручальное кольцо давали два ведра картошки., Щи варили из соленой картофельной ботвы и речной; водицы. По утрам ма.ма на-м велела долго спать, чтобы мы не просили есть. Когда мы просыпа л,ись, она терла три картошки, заливала кипятком и следила, чтобы мы эту затируху пили медленно. Покупали сушеную карто­ фельную кожуру, из которой н-а раскаленной поверхно­ сти плиты пекли лепешки. Из чешуи рыбной, если уда-- вал-ось ее где-то выменять, варили холодец. Если была соль и еще чеснок, то это казалось королевским блю­ дом. Если доставали рыб-ные кости —их сушили, расти­ рали и приправляли сул. Чаще всего вместо соли упот­ ребляли рыбный рассол. Мы ели горькие рыбные внут рено-сти, которые оставались после снятия рыбного жи­ ра. По началу нам, новому контивгенту, давали хлеб — взрослым 500 грам-м, иждивенцам по 300 грамм, но по-6 степенно норму урезали до 150 и 100 -гра.ммов. Сейчас’ не помню, когда хлеб перестали совсем давать, но по-м-! ню, что -когда начали расти «пестики», хлеба уже не* было. Пестики мы собирали по только что оттаявшему по-' ЛЮ— переживали, что их н-ет, а когда находили, то не 'было силы за ними нагнуться. Мама от голода опухала,' иногда теряла сознание. Весной 1942 года я была на­ столько слаба, что подни,маясь в гору с водой, огляды