Сибирские огни, 1993, № 1-2

— Погоди, Ваня, я с тобой! — и Федя встал, заки­ нул за спину вязанку. — Скапейно цичино, Дяфеца! — Скапейно, Кашацута! — ответил Федя тоже ус­ ловным языком. И они побрели по темной улице. Иван нес косу на плече, квартирант неуспевшее привянуть духмянное сено. — Удивительная девушка,— сказал в потемках и слышно было, что он улыбнулся,— сколько бед, а по­ ет, смеется! — и помолчал, как показалось Ване, от подступивших слез.— Пока есть такие люди — Рос­ сия не погибла. Человек омывается от скверны стра­ данием, наверное, что-то такое же бывает с целыми народами. Может, действительно русским предопреде­ лено спасти мир,— Федя замолчал. Молчала Юрюза. Молчали скалистые горы. Немо катил свои бесконечные воды Енисей. — Хотя бы и отрицательным образом,— не мог удержаться Федя,— в тринадцатом веке мы грудью приняли удар татар, в двадцатом — безумие социа­ лизма,— боясь, что Ваня не поймет, подкрепил цита­ той.— «Глупая, неосуществимая идея», как сказал Толстой. Подошли к дому, глухой черный забор заслонил половину звездного неба. Федя ушел в стайку. Было слышно, как он шелестит травой; гулко переступила по деревянному полу Зорька. Тяжело завозились в свинарнике свиньи. В щели крыльца монотонно и ти­ хо-радостно посвистывал сверчок. Все, как год, два и должно быть сто лет назад. И через триста лет так же будет отрывистой умиротворительной трелью петь сверчок, возиться в стайке свинья, беззвучно порхать в черном небе нетопырь. Только... изгладится память о Саше, некому будет помнить его. А Ганька с Таей нарожают полну избу пацанов и их следующее потом­ ство украсит семейные альбомы фотографиями боево­ го пращура Гаврилы. — Чего не ложишься? Завтра рано вставать.— И Федя полез по лестнице на сеновал. Ваня тоже поднялся, устроился на своей лежанке. Тело ныло от устали, но сна не было ни в одном гла­ зу. Федя глухо кашлянул раз, другой — и опять ти­ шина. Ваня закрыл глаза и лег на левый бок, чтоб скорее заснуть.