Сибирские огни, 1993, № 1-2

было с лаем — но во двор вошел Ганька, и кобель, глухо зарычав, убрался к конуре. — Здравый смысл в помощь! — везде, где только можно он вычеркивал имя Бога и, глядя на безоблач­ ное небо, к примеру, как-то сказал; «Теперь ведра ус­ тановятся, слава партии большевиков!» Со дня Сашиной смерти годовщина не прошла. Жениться, выходить замуж из семьи — грех. Здесь же и вовсе близилась сатанинская свадьба. Баня сде­ лал вид, что не заметил Ганьку, но тот не был чело­ веком шибко щепетильным, подошел и, прекращая ра­ боту, поздоровался с тем и другим. На минутку за­ молчали в неловкости, но на крыльцо выскочила Тая, позвала жениха — Ганька развел могучими руками и ушел. Особенно Баню почему-то оскорбил вид его мус­ кулистых ног нараскаряк. Как-то душно стало на дво­ ре. Он отворил калитку, вышел на присмиревшую в сумерках улицу. Закат медово золотился, бросал на все предметы ясный розовый оттенок. Дорога, заборы, тротуар сияли из вечерней мглы. Корова неестествен­ но выгнувшись костлявым хребтом, с нелепо согнутым хвостом сосредоточенно мочилась, взбивая у ног шап­ ку пены. Боздух уже начали чертить беспорядочным, беззвучным полетом летучие мыши. Опускалась ночь. Ноги повернули было к конторе, но Баня направился в противоположную сторону, к Топорку. От речки дохнуло прохладой и сочным запахом зелени. С гор­ танным гоготом шеренгами расходились гуси по дво­ рам. «Не пробуждай воспоминаний,— долетело еле слышно, как дыханье ветерка,— минувших дней, ми­ нувших дней»,— несся «фарфоровый» нездешной чи­ стоты голос, и тоска встрепенулась небывалой ра­ достью, и Баня против воли повернул прочь от То- порка. Потерянный Федя сидел на крыльце, подложив за спину вязанку свежескошенной травы. И, увидев их вместе, Баня не испытал ядовитого укуса ревности. — Привет, квартиранты! Катя засмеялась, и Баня даже в сумерках видел, как жемчужным созвездием вспыхнули зубы. Федя глухо закашлялся — и радость встречи тут же иссяк­ ла, сменилась неловким молчанием. Ваня так понял, что мешает. — Ну, покедова!