Сибирские огни, 1993, № 1-2

опять стала той доброй, душевной подружкой, какой Ваня знал ее прежде. — К нам забегай! — ответил обычным приветстви­ ем и легко пошел вверх по звозику. Набежал Кучум, суетливо обнюхал хозяину ногу радостно поюлил всем телом и бросился к воротам отворить калитку. Уж два года, как Саша научил его этой премудрости, но до сих пор кобель не уставал ра доваться — с налета схватил сыромятный ремешок дернул, одновременно нажимая передними лапами на плоскость воротец. И кланялся и улыбался хозяину, только что не умел сказать: «Прошу, проходите, по жалуйста». — Да ладно! — закричала мать,— я и сама ната.с каю! — Но видно было, как приятна ей Ванина по мощь. Отец складывал назем в длинные кудлатые гряды под огурцы. И что-то опять отпустило в душе, и жаж ­ да мести больше не душила, не трясла. Вылил воду в бочку. — Ишшо бы и Гришку сюда! — сказала мать ве­ село и осеклась, замолчала, вспомнив Сашу и печалу- ясь тому, что уже забывает его. Говорить о нем старались реже, чтоб не травить душу, не накликать беды. Новая мораль требовала классовой ненависти к Саше — и всех ранили память безгласно в душе. И только Тая принимала это мол­ чание за истинное отношение к нему и даже как-то бесчувственно обронила: «Што об нем говорить — враг и есть враг». 26 Кот Шамиль не трется об ноги, не мявкает, не про­ сит молока. Уж вторую весну с наступлением тепла уходит в поле мышковать. Теперь жди его осенью ис­ худалого, одичавшего, с хищно горящими глазами. Тая что-то шила, время от времени наклоняясь к полотну, откусывала нитку. Во дворе залаял Кучум — и у Ва­ ни воробышком замерло в груди. Но дверь отворилась и вошла Хабибулиха. — О путь оне прокляты, ни минуты без рапоты не утитят! — громогласно и весело прокричала от поро­ га.— Вот тостанется-то кому-то — не шена — толс­ то! — так и плеснула в сторону Таи.