Сибирские огни, 1993, № 1-2

Ваня, мокрый, продрогший вбежал во двор, сел на крылечко, подцепил носком сапога под запятник дру* того и по ногам широко хлынула согревшаяся вода. Стянул, портянки выжал, бросил на перила. Пошеве- лил не по-живому белыми, сморщенными, как гриб сморчок пальцами и, радуясь подошвами мягкому теплу половика, вбежал в дом. — Мама! Горячего! — Садись скорее! Ты погляди-ка, как ухайдакал- ся,— говорила она, торопливо наливая в миску щи,— да бру-усь ты эту ихнюю работу к лешему! Каку-то язву удумали: зимой плоты вязать. Уж и лета теперь им на это не будет, или как? И не ходи, Ваня — вот тебе мой сказ. Ревматизму наживешь, кто с тобой водиться станет? Семен Лукич преподобный? И не заикайсц, и чтобы больше не видела этого. — Дак попадет! — Не застрелят! — добавила лишнее сметаны.— «Попадет.» Што же теперь уж совсем ухайдакаться там или што! Иван торопливо черпал деревянной ложкой кале­ ные щи и хлебал, стараясь скорее согреться. В хлебнице лежала половина белой шаньги. Нина Кузьмовна перехватила его взгляд и сказала вдруг потеплевшим голосом: — Это ведь Катюшка тебе гостинцу принесла,— и даже поежилась в недоуменьи,— угостили где-то. Ивану сделалось странно и неловко на душе, — Я че маленький.— Хотел сказать грубо, но го­ лос не послушался и дрогнул. Мать присела на скамейку и, склонив голову на­ бок, смотрела как будто после долгой разлуки, узна­ вая и не узнавая. — Тебе уж восемна-адцать годков,— сказала так, как будто сыну сравнялось по крайней мере пятьдесят.— Скоро уж и молоду, глядишь, приве­ дешь. Она в первый раз заговорила так — у Ивана на лбу проступила испарина то ли от горячих щей, то ли от стыда. — И мать и отец не нужны станут.— Вздохнула, механически отерла двумя пальцами уголки губ, на секунду задумалась. Не в радость ей было сближение Вани с Катюшей. Бесприданница. Не известно из ка ­ ких, может, болел кто чем в родове... И вдруг, вспом'