Сибирские огни, 1993, № 1-2

и уже не просто складывали дрова, а с яростным приплясом: И-эх яблочко да на тарелочке! Надоела мне жена, пойду к девочке! В каком-то смысле труд становился весельем, пра­ вда вместе с тем все больше переставая быть трудом. Слаще манны небесной дай взобраться на полейницу; — Да здравствует раскрепощенный труд красного крестьянства! Да здравствует нерушимый союз рос­ сийского и американского пролетарьята! Смерть гид­ ре контрреволюции! — И от избытка классового зуда под общий хохот разваливали только что сложенную поленницу как пьедестал капитализма! На всю округу смачно стучали колуны, певуче звенели лучковые пилы. На берегу в две нитки Ки­ тайской стеной растянулись поленницы. Росли штабе­ ля. Ребятишки, как воробьи, облепили листвяжные кряжи, колупали серу. Далеко по долине разносило запах коры и опилок. Рукоятки колунов сияли чер­ ным лаком въевшейся, отполированной смолы. — Так пусть же Красная сжимает властно свой штык мозолистой рукой,— громко, но до смешного не в тон запел Ганька. — Й все должны мы неудержимо,— серебристым, полным голосом, исправляя мелодию, подхватила Тай­ ка, и сразу же здесь и там рявкнуло продирающее спину холодком,— идти в последний смертный бой! Иван плавно потягивал рукоятку пилы на себй и, помогая связчице, подавал вперед. Зубастая пила, от­ фыркиваясь пушистыми опилками, опускалась все ни­ же в бревно, наконец чурка наклонилась, открывая розовый рез, и вдруг, хряснув, тяжело обвалилась. — Легко с тобой,— негромко призналась Хибин­ ская Настя. И Ванюшке опять сделалось неловко. Что-то угне­ тало его, даже физически сковывало в крыльцах, все он чувствовал себя виноватым в чем-то перед ней. И, мелодично скребнув остро торчащими зубцами пи­ лы по коре, бросил ей рукоятку. Стальная полоса, уп­ руго вильнула, нащупала рез и, качаясь туда и сюда, поплыла вниз в тело бревна, и когда надломилась и упала следующая чурка, Настя посмотрела Ване а глаза и упрямо повторила: — А все-таки с тобой легко.