Сибирские огни, 1993, № 1-2

кончить просьбу, скромно перекрестился. Дверца скри­ пнула и из темного зева двери выступила Ольга Ни­ колаевна. Кучум поднял голову, равнодушно взгля­ нул на нее, длинно зевнул и опять свернулся калачи­ ком на пихтовом лапнике. — А что же вы посоветуете? И такая- беспомощность и отчаяние послыша­ лись в ее голосе, что Ване стало страшно за нее, и он ничего не мог ответить на этот прямо и беззащит­ но поставленный вопрос. — Как же вы сюда попали? — Охотник место показал. Обещал заходить, да наверное что-то помешало. — И много с вас взял? — пренебрежение невольно проскользнуло в его голосе. — Кольца отдали, да серьги, да еще... Стужа пробиралась под полушубок, Ваня зябко пе­ редернул плечами и запахнул полы, не вынимая из карманов рук. — Я бы в работницы пошла. — У нас сами управляются. Тайга шумела, как черное безбрежное море, и в ее голосе слышалось враждебное безразличие ко всему живому. — Что же посоветуете? И не было, не придумала природа более пронзи­ тельного, более хрупкого, другого такого жалобного, хватающего за душу звука, чем голос несчастной ма­ тери, И когда, в какие веки обретет мать на Руси свой, подобающий ей спокойный без страха и само­ уничижения голос? Даст ли Бог такое счастье? 11 С верховий потянуло теплым ветром, снег набух весенней влагой, посинел на Енисее лед, зазвенели в овраге ручьи. Хлысты вывозили на берег, пилили, кололи, кла­ ли поленницы. Как-то в обед народ развернул тряпи­ цы, достал землисто-черный от охвостьев хлеб да веч­ ный свой харч, петровскую картошку и, сдобрив дым­ ным порохом, совсем уж собрались откушать — как на штабель взобрался десятник. — Товарищи!