Сибирские огни, 1993, № 1-2

станет можно пойти на рыбалку, в поле, на охоту — еще время да время. В ту и другую сторону сколько хватало глаз, из сияющих сугробов поднимались сплошь заиндевевшие ели, сосны, голые березы. Все это осыпалось вспыхивающими искрами, казалось, дунь ветер покрепче — и унесет всю хрустальную тайгу... Наконец, уж глубоким вечером выбрел к скалисто­ му устью Ольховки — и распахнулось неподвижное поле Енисея. Две деревеньки на той стороне. В Теп­ лой у надежного человека можно было одолжить коня и лыжи, но сейчас и самому близкому ой как опасно показаться на глаза. От устали и голода боле­ ла голова, нападало тупое безразличие. Тяжелую винтовку он оставил еще на хребте. Тело ныло, ноги тряслись, как после драки. Позывало присесть. По наносному снегу перебрался через бесконечно ши­ рокий Енисей. В ближних дворах учуяли собаки. Вы­ скочила одна, за ней другая и скоро собралась свора со всего прибрежного края деревни. — Кто там! — прокричали из-за тесового забора. Сашка замер. Открыться незнакомому было бы безумием. — Кто ходит — спрашивают! Сашка, боясь напугать своим простуженным, со­ рванным голосом, прошептал: — Свои.— И- голос прозвучал фальшиво и ласко­ во, как обещание грабежа. Сашка замер, ожидая, что сейчас захлопнется невидимая дверь или, того хуже:, выскочат дюжие молодцы с красными лентами на шапках. — Чей? — спросил хозяин таким спокойным го­ лосом, каким разговаривают вооруженные люди. — Бысов из Юрюзы, — с трудом шевелились заду­ бевшие губы.— Сын Николая Матвеевича. — Иван? — Нет, Шурка.— И теплая волна закипевших слез хлынула к горлу, Сашка привалился к забору и ни­ чего не мог с собой поделать. «Иван?» «Нет, Шур­ ка»,— эти простые слова волшебно вернули его на пять лет назад, вычеркнув страшные годы войны. Через двор к воротам, крахмально похрустывая, шел хозяин, помедлил минутку, брякнул щеколдой. Бысов ступил во двор. Постояли друг перед другом. Прошли к крыльцу, нырнули в темные сенцы и попа