Сибирские огни, 1993, № 1-2

лось иметь столько времени (и избежать «дурного глаза») и вкла­ дывать столько тайного труда в это дело. А потом 'забы ть место захоронения, что представлялось сомнительным. Ему пришла мысль, что, как и всякая легенда, эта тоже грешит преувеличени­ ями. Память людская прихотлива и часто выдает желаемое за действительное; особенно, если прошло много времени. Константин часто думал об этом. Раннее утро. Тихое море под окнами. Солнечное освещение со спины дает чистоту и четкость развернувшейся панораме. Чайки, сидящие на спокойной воде разреженной стаей... И вчера так бы­ ло. Более же ничего на море нет. Не за что. зацепиться глазу, кро­ ме четкой линии горизонта между голубым небом и синей водой. С первого раза лишь мельком в сознании отметил, что в одном и том же месте чайки неспокойны. Кружат, падают на воду, дела­ ют круги — хлопочут. Второе наблюдение, третье — он уже стал специально смотреть туда по утрам. Не так далеко от берега, не далее, чем от его жилища до некрополя... Это его заинтересовало и почему-то чуть встревожило. Отлетный пловец (его детство прошло в портовом городе Со- лунн), он в один из дней поплыл именно к этому месту. Нырнул. В уж е туманившейся глубине увидел локальное нагромождение больших камней. Кругом дно было почти ровным; мелкая, булыж­ ника размеров галька не меняла этого впечатления ровности. По­ плыл обратно. И на берегу вдруг сцепились, сошлись две мысли; рассказы о гибели святого Климентия, запись легенды о том же на последнем листе Псалтыря русича, настойчивое упоминание об утоплении несмирившегося проповедника в море, и это какое-то место чайчьего хлопотания. Ученый мозг работал четко. Святого Климента, по прозвищу Римского, убили... Что было делать убийцам дальше? Спрятать тело на берегу в окрестностях Херсонеса? Христиане найдут и похоронят. И будут чтить память «невинно убиенного». Родилось простое решение — утопить труп. Просто бросить в море? Волны северо-западного ветра прибьют тело святого к берегу или на мелкое место среди камней под об­ рывом. Но тогда христиане опять найдут тело и похоронят его по обычаю. И будут чтить... Привязать камень? Но утопленный вста­ нет всплывающим в воде, как на якоре... А, может быть, и на якоре. А в прозрачной здешней воде рыбаки и мореходы его мо­ гут быстро обнаружить. И все будет снова; похороны и почитание. Кто-то тут подсказал, что недалеко от берега есть груда камней на дне с местом между ними. Туда! Для надежности на берегу взяли еще камень, который и опустили в конце, закрыв тело, как в саркофаге. И суетливо ушли в другую сторону моря — на юг. Убить—•убили, у т о п и т ь у т о п и л и , но долго мучались, по-сво­ ему, не понимая своих ощущений и безуспешно боролись с поя­ вившимся и растущим чувством страха. И помнились им безус­ пешные попытки избавиться от тела святого. Это выводило их из себя. Что-то мощно мешало им освободиться все это время (тог­ д а — от тела, сейчас — от полумыслей, получувств). И чем далее, тем более. И склеп под водой был, хоть каким-то, но решением. Но ощущение святотатства и страх вечный остался навсегда. Люди должны были забыть Климентия, даже место его после- жизненного пребывания останков. Но природа (или провидение)