Сибирские огни, 1993, № 1-2

Когда на уровне подошв цветы кричат по тротуарам, про ьоность лепестковый дождь напоминает всем усталым. Какой же циник и ханжа тебя обидел грубым словом, что, мол, не стоят ни гроша питомцы сумрака лесного. Подснежннчек, меньшая дочь, душа моя, давай забудем, чтоб только ближнему помочь,— как люди равнодушны к людям! Твоих букетов не скуплю и состраданьем не унижу: я все еьце цветы люблю и бедность, слава богу, вижу. Когда всхожу на тротуар и равным становлюсь е тобою,— еьце, подснежник, я не стар, еьце смеюсь я над судьбою. Эй, гражданин иль господин — благополучный, сытый, злобный, не подходи, не продадим цветов наивности подробной. Еьце не счесть друзей вокруг, кто нашей грусти не осудит, с кем откровенничаешь вдруг на перекрестках трудных судеб. Поймешь по странностям любви к цветам немодным и неброским,— подснежннчек, друзей зови, смелей кричи на перекрестке. Сгребай несчастные гроши, ликуй и смейся над базаром. Да впредь не смей с природным даром рассчитывать на барыши. Не скажет мать «благодарю» за наш с тобой поступок дерзкий, но... купит галстук пионерский и фартук школьный к сентябрю! ВЕТЕР Весь мир от инея белёс. Морозный день колюч и светел. По белым клавишам берез стучит неугомонный ветер.