Сибирские огни, 1993, № 1-2

Кружит по ванне, быстрей, еще быстрей, будто разминаясь после клинической смерти. Вдруг вытаращится на меня круглым леденящим глазом, будто узнает. Неприятный взгляд, а вечером щука исчезла. То­ лько что была живая рыбина в ванне, очень даже проворно плавала — и нет ее. Никакого следа о пре« бывании. Вот она, ванна с водой, но без щуки. Кошка? Но щука была тяжелее лщбой кошки, с четверть пуда. Да и нет у меня кошки. И собаки нет. Воры? И этого вроде у нас в Луговом-Мокром не заве­ дено пока, чтобы рыбачить из чужой ванны. Гонец! — вдруг осенило меня! Послан с вестью ОТ­ ТУДА! Как же я сразу об этом не подумал? Весть лично мне. Сигнал!.. Но о чем весть, о чем сигнал? О том, что я заме­ чен, я избран — и вот ПРИГЛАШЕНИЕ... Завтра, на восходе солнца! Как всегда! Я замечен, спасибо, щука. Гонец вещий! Я готов. Я спокоен. ...Вечером я погладил новое свое трико и тщатель­ но побрился. Новую черту моего поведения — опрят­ ность — очень одобряла верная моя супруга. Так как я стал ежевечерне бриться, она выпросила у продаВ’ щицы флакон тройного одеколона, который, увы, и у нас В Луговом-Мокром стал продуктом сугубо дефи­ цитным. Мне было жаль ее, друга моего, не ведающего, по­ чему я стал отказываться от рюмки, почему считаю своим долгом выглядеть опрятно, даже спортивно, по­ чему в любую погоду всегда в один и тот же час спе­ шу на «утреннюю зарядку». Знала бы ты, бедная, что каждое теперешнее утро, каждый мой прощальный взгляд может оказаться по­ следним, а срок пребывания моего на земле с каж ­ дым мгновением уменьшается, как шагреневая кожа из романа известного французского писателя Оноре де Бальзака? Чувство вины не покидает меня, но про­ сти, печаль моя, я должен молчать! Когда жена заснула, я написал третью записку и, свернув вчетверо, вложил, как и прежние две, в на­ стольный откидной календарь. Текст тог же: «Про­ щай. Люблю.» И начертал силуэт щуки вверху, как бы знак кабалистический, символ ВТОРОГО ГОНЦА, явившегося в День Щуки. Пусть три эти послания верному другу и спутнику