Сибирские огни, 1993, № 1-2

ные телята, которые неделю назад как сквозь землю провалились. По всем признакам телята должны дав­ но уже оказаться на черном рынке в виде колбасы по червонцу за килограмм, а они вернулись. Сами. Стоят у ворот родного телятника и ревут. Ну, телята совпали со сходом, с Масленицей, ки­ пение,’ как говорится, страстей, а совсем малообъяс­ нимый случай, о котором, кроме меня, никто не зна­ ет. Случилось ЭТО нынче летом, никакого кипения не было: Троица миновала, Иван Купала — тоже, ста­ ло быть, ни языческого праздника, ни православного, и гостей у нас с женой в тот день не было, если не считать опять же приятельницы супруги, нашей со­ седки. Отдоившись, соседка по сумеркам уже, принес­ ла нам крынку молока, и, проводив ее до калитки, я вернулся в дом. Едва прилег на диван, слышу: зовут. Она, смекаю, соседка, что-то забыла. Выбегаю на кры­ льцо — никого. И опять не в окно, не в дверь, откуда-то сверху голос. Дважды назвали мое имя — больше ничего. Тихая ночь, звездная, чьи-то овечки улеглись пря­ мо на дороге, илюхин кобель реденько взлаивает: гав-гав! гав-гав-гав! Смотрю на крышу своего дома, смотрю на звезды. Только что прозвучало мое имя. Явственно, громко. И голос тот же, что и зимой. Откуда голос? Ложиться спать не имело смысла, я остался в но­ чи под звездами — какой уж тут сон? Так, сидя на крыльце, дождался первых петухов. По­ том пропели вторые. Между первыми и вторыми пету­ хами взошла маленьким серпиком луна, но скоро за­ катилась, и тотчас прокричала глухая кукушка. Пока­ залось, не луна — глянул кто-то из-за лесистого кряжа и скрылся. А потом бригадир Пашка Дьяков включил на ферме электродойку, гаркнул трактор — скотники поехали за подкормкой, начался трудовой день. Я тоже взял коромысло и пошел на родник за во­ дой. Целый день, несмотря на бессонную ночь, я чувст­ вовал себя необычайно свежо, бодро. Все делал как бы по наитию, а то, что заставляла жена, воспринимал как неизбежность, и, когда она послала меня в мага­ зин за хлебом, без всяких пререканий взял сумку и пошел.