Сибирские огни, 1993, № 1-2

с о н я шел по дорогам какой-то страны. По тропам неведомых мест. Взбегал на холмы, огибал валуны И все озирался окрест. «Чья родина это, кто житель долин! — Я думал, поникнув без сил,— И где же тут льоди! Хотя бы один Мне встретился — я бы сросил...» И снова я шел по ь^ветущей стране, У дымной реки отдохнув; Стволы золотились в закатном огне И нежился розовый туф. Какие-то в травах пестрели грибы... Но мне уж хотелось до слез. До боли хотелось, как лучшей судьбьь,- Черемух, ромашек, берез. Я крикнул: «Да где же моя сторона!!» - И голос в сгустившейся мгле Зарницей разлился: — Далече она, Но ты ведь на той же Земле... Туда, где было лето. Всегда придет зима. Взамен дневного света Падет с востока тьма. То сладко, то несладко На жизненном пути. Чем дальше, тем с устатку Труднее нам идти. Глаза дремотой застит, А к сердцу липнет лень, И словно камень аспид. Крепка ночная тень. И делом самым суьцим Становится — тужить... А я-то ждал в грядущем, А я-то думал жить. Как небеса без бога. Душа моя пуста. Куда ведешь, дорога! Не узнаю места... НА ЗАРЕ Срывается ветер е черемух, Овсюг росяной теребя. Но тихо в затонах червленых... «Мой милый, люблю я тебя!» Так быстро еще не светало. А платье-то... платье — оно Из белого розовым стало, С туманом ложбин заодно. Взошедшее счастье! Мечта ли! Не знаю. Наверно, я сплю. И сон еще в самом начале... «Люблю тебя, милый! Люблю!) ФАНТАЗИЯ Тринадцать ячменных колосьев Из вазы граненой лучатся. А ты, вышиванье отбросив, Затеяла в кресле качаться. Лиловое кружево тюля .Поплыло у самого пола. Нагретого зноем июля. Блестящего сонно и голо.