Сибирские огни, 1993, № 1-2

гать осталось, чтоб она, милая, только три дела зна­ ла: работать день и ночь, нас на руках носить, и каж ­ дую минуту быть готовой погибнуть за нас с песней. Слышишь. — Да слышу же. — И опять попытался высвобо­ диться, но уполномоченный простой рукой, не разма­ хиваясь, засветил «по мусалам», на мгновение испу­ гался, но, видя, что Ганька терпит, ободрился. Ганька, не зная, что делать, через силу засмеял­ ся, все обращая в шутку. — Мы с тобой красные дьяволята — помни! — по­ целовал в губы, отпустил и даже нежно погладил на­ брякшее, багровое ухо.— Серьезным надо быть,— наставил на путь,— чтобы в мыслях допустить не мог­ ли, что мы не правы! Чтобы ни-ни Боже мой! — за­ глянул в глаза, печально улыбнулся.— Не понима- аешь,— и головой покачал,— потому, что сам одной ногой в этой самой массе стоишь. Часы прошипели и, точно опоздав с боем, спохва­ тились и застучали, наполняя дом веселым, серебри­ стым звоном. 37 Взяли их солнечным днем. Жали раньше всех поспевающий ячмень. В преж­ нее время им кормили молодых коньков, чтоб скорее росли, набирали силу. Теперь все это должно было пойти в город на пивоваренный завод, чтобы веселее было людям строить будущее. Мясистая зелень деревьев набрала полную силу, потемнела и густыми потоками текла, сыто шелестела под упругим ветром. Трава по низинам вымахала в рост человека, народился слепень, пауты. Комсомоль­ цы шли на «охоту» с тайной надеждой на перестрел­ ку, возможность показать себя в деле. Милиционеры молчали. Отмахали пятьдесят верст на шестах против течения, а председатель покормил одной картошкой с молоком. В животе тоскливо бурчало — то и гляди, что скрутит. За учительшей пошел сам Гаврила Ива­ нович, а беляка с белячкой выпало брать им. Пере­ скакивая с камушка на камушек, перебрели Хмель­ ник, поднялись по крутому косогору и перед ними раскинулось подсвеченное изнутри оранжевым жаром